О зеленых технологиях
О зеленых технологиях не только в Центральной Азии, но и глобально начали говорить относительно недавно. Это произошло, когда мировое сообщество пришло к выводу, что экономическое развитие и сохранение экологии и окружающей среды можно совместить.
Хотя исторически складывалось так, что экологи были против любого развития. Они придерживались принципа, чтобы сохранить природу, не нужно ее трогать, иначе она будет разрушаться.
Разговоры о сохранении экологии шли, но человечество продолжало разрушать окружающую его среду. В 2000-х годах поняли, что такое противопоставление неправильное. Если человек хочет устойчиво развиваться, он должен попробовать организовать деятельность так, чтобы не уничтожать все вокруг и при этом получать выгоду.
Зеленые технологии бывают разными, но охарактеризовать их можно по одному принципу — когда человек не ставит себя против окружающей среды, старается снизить нагрузку на нее, но и использует ее природные возможности для экономического развития.
Зеленая экономика в большинстве случаев сформировалась как использование возобновляемых источников энергии — солнца, ветра, воды. Конечно, сначала это был модный тренд. Многие страны утверждали, что хотят идти по пути зеленого экономического развития, но не все могли четко сформулировать критерии, которые определяли бы зеленые технологии.
В качестве примера страны-чемпиона можно привести Южную Корею. В этой области они действительно много сделали. Там любая компания в первую очередь смотрит на экологические индикаторы, берет обязательства, например, использовать переработанное сырье.
Правительство, в свою очередь, предоставляет таким компаниям налоговые льготы. Если вторсырье составляет половину ресурсов предприятия, то эти 50% сырья не облагаются налогом.
Другой механизм — финансирование самих зеленых технологий. Пока они довольно дорогие. Поэтому получая на них льготные инвестиционные кредиты, компании заинтересованы в их развитии.
Кроме этого, многие глобальные институты по зеленой экономике, в том числе Институт по зеленым технологиям, Зеленый климатический фонд, который финансирует глобальные проекты по изменению климата, находятся в Корее, и неспроста.
Фото из архива РЭЦЦА
В нашем регионе, я говорю о Центральной Азии, к зеленой экономике относятся возобновляемые источники энергии. Территория богата солнцем.
Еще один большой блок в зеленых технологиях — повторное использование природных ресурсов, в том числе воды. У нас огромное количество стоков, которые мы должны перерабатывать, использовать вторично. Или получить из засоренной воды более пригодную для использования. Уменьшить таким образом нагрузку на чистую воду.
Последние 20 лет города сильно растут, возникает огромная потребность в технологиях по отбору, переработке и хранению отходов. Мы производим миллионы тонн мусора и не знаем, что с ним делать.
Эти технологии также развиваются в регионе: в Казахстане и Узбекистане, сейчас начинают работать в Туркменистане, Таджикистане и Кыргызстане.
Мы также хотим предложить использовать корейские технологии в Узбекистане. К примеру, мониторинг за водой. Мы не знаем, куда наша вода уходит, а в Корее давно знают куда каждая капля течет. Благодаря технологиям, включая сенсоры.
На наших каналах можно установить 24-часовое видеонаблюдение и следить, действительно ли вода уходит на поле, которое дает урожай, или в другое место, где она просто теряется.
О государственном участии
Учет и распределение воды не нужно бояться передать частному бизнесу, если он справится с задачей. Если есть опасения, все-таки это связано с социальной справедливостью, можно развивать ассоциации водопользователей. Поднять их на должный уровень и дать им экономическую независимость, чтобы они стали полноценной организацией и управляли водой.
Рука государства не дойдет до каждого угла. К тому же это дорогостоящее удовольствие: должны быть сотни тысяч работников, которых нужно обеспечить зарплатой.
Вместо этого можно отделить госполитику от хозяйствующей части. Форматы могут быть разные, в том числе государственно частное партнерство. Тогда постепенно снимается нагрузка с государства.
В Узбекистане есть ассоциации водопользователей. До конца свою роль осуществлять им мешает слишком сильная опека. В 1998 году, когда планировались реформы, многие ездили в Испанию, Португалию, посмотрели, как там это работает и начали у нас создавать.
Но забыли один элемент. Там есть госрегулирование, но нет госконтроля. Ассоциация сама формирует свой бюджет, отчитывается перед водопользователями, берет ответственность, включая экономическую.
В нашей стране, к сожалению, ассоциация не является до конца независимой. У их создателей должна быть бизнес-смекалка. Возможно, ассоциация могла бы управляться бизнес-менеджерами.
В виде эксперимента такую практику применяли в Южном Казахстане. У них это называется кооперацией водопользователей. Они ориентированы на бизнес. Подписывают договор с водопользователем и за все отвечают сами. Если не выполнили обязательства перед пользователями, на них можно подать в суд.
Такие ассоциации не идеальны, но постепенно выходят на устойчивость с точки зрения поддержки системы и финансирования. С их развитием государству не придется ежегодно вкладывать миллиарды для финансирования данной сферы.
Можно также проводить эксперименты с частными водоподающими компаниями. Если не вкладывать средства в инфраструктуру, которая довольно дорогая, она придет в упадок и у нас не будет возможности экономить воду.
Передав частично эти функции по регулированию мелких каналов частному бизнесу, государство может отвечать за крупные магистральные каналы, которые надо бетонировать, держать в рабочем состоянии и вкладывать также большие средства.
Фото из архива РЭЦЦА
О возобновляемых источниках энергии
Нужно быть осторожным и ориентироваться на опыт стран, которые уже прошли этот путь. Яркий пример — Германия, которая заставила почти все сектора в стране перейти на солнечную и ветровую энергию. Но результат оказался не такой положительный, как ожидалось.
Компании, работающие с чистым углем, газом, нефтью стали терпеть убытки. Потому что компании в области солнечной и ветровой энергии, получившие субсидии от государства, начали снижать цены. Теперь стало выгодно тем, кто использует дешевый низкокачественный уголь. Они его за копейки покупали, вырабатывали энергию и продавали. Нам нужно избегать таких ошибок.
Для нашего региона, считаю, было бы правильно начать с децентрализованного решения проблемы. У нас огромное количество солнечной энергии. Можно начать с решения локальных проблем, которые возникают в сети. Я знаю места в Узбекистане, где электричество есть только 12−14 часов в сутки. Можно построить для одного села небольшую солнечную электростанцию. Здесь должен работать бизнес, без него оборудование не будет обслуживаться, люди выбросят его через полгода. Возобновляемые источники энергии крайне выгодны для тех территорий, где есть постоянные сбои с подачей электричества.
Может в начале предпринимателей могло бы субсидировать государство, чтобы снять нагрузку на общую систему, в которой итак присутствует дефицит. Повально развивая солнечную или ветровую энергию, вкладывая туда большие деньги, рискуем снизить эффективность других частей энергетического баланса.
Кроме того, нужно тренировать бизнесменов, обучить, как это делается, и распространить через них технологии. Китай таким путем пошел. Там и государство вкладывает в большие станции, и бизнес делает маленькие децентрализованные станции.
У нас много воды, мы ее качаем, а энергию от нее теряем. Если есть возможность, надо построить максимальное количество малых и средних ГЭС. То, что у нас строятся средние и малые ГЭС — это очень хороший подход к переходу на чистую энергию.
Фото из архива РЭЦЦА
О крупных солнечных электростанциях в Узбекистане
В нашей стране были неоднократные попытки строительства крупных солнечных электростанций совместно с зарубежными компаниями. Это не просто строительство, это регуляция рынка. Строя такие объекты нужно понимать, какое они будут иметь влияние в целом.
Мы строим еще и ТЭС, проводим их реконструкцию, вкладываем туда инвестиции. Представляете, если сейчас везде будем строить солнечные электростанции? Что делать с ТЭС? Как в Германии они станут невыгодными, их просто нужно будет потом забросить, остановить.
Солнечные батареи, как я уже говорил, нужно начать устанавливать в тех местах, где есть проблемы с подачей каждодневной энергетики, то есть локализовать, а потом перейти на большие масштабы.
Большие станции тоже нужны. У нас один Кызылкум столько сотен тысяч га! Но сначала мы должны понять, как ими управлять? Для этого нужен большой региональный рынок энергетики. Если у нас накапливается миллион лишних киловатт часов электроэнергии, мы могли бы ее продавать Таджикистану, Кыргызстану, Афганистану. В чем беда солнечной и ветровой энергетики? Всю выработанную энергию нужно сразу использовать, в противном случае, где ее хранить?
Пока не существует больших батарей, которые могли бы накапливать энергию, выработанную крупными станциями, чтобы использовать ее зимой. Для маленьких станций такая возможность существует. Можно поставить дома аккумулятор, собрать днем энергию, а использовать ее вечером.
К тому же, если начнет дешеветь энергия, куда девать газовые или нефтяные электростанции? Разрушить? Их станет невыгодно эксплуатировать из-за большого ценового разрыва.
Участие международных организаций в решении местных проблем, включая нехватку электроэнергии, устроено так: смотрят, где плохо, придумывают, что делать, и оказывают помощь. Но мало кто обращает внимание на устойчивость. Получающая сторона должна нести ответственность, следить за проектом после его запуска.
Проще говоря, у всего должен быть хозяин, который будет отвечать за все. РЭЦЦА тоже работает с населением на местах, передает технологии. Первый вопрос, который мы задаем: «Кому? Кто будет за все отвечать в дальнейшем?»
Потому что передать технологии можно, но если за этим не будет дальнейшего контроля, все придет в упадок.
Кроме того, важна инфраструктура: законодательная база, институты управления, рынок.
Об атомной электростанции
От перехода на атомную энергетику никто не проиграл. Даже наоборот. Отказ от АЭС в Германии и повальный переход на возобновляемые источники энергии, я ссылаюсь на статью в журнале Economist, привел к тому, что они энергетическую политику вывели на абсолютно неустойчивый уровень.
Если обеспечить безопасность станции, можно переходить на атомную энергетику. Сейчас существуют ядерные реакторы 3−4 поколения.
Технологии зависят от людей. Вспомним, что произошло на АЭС в Японии. Во всем мире происходят аварии и не обязательно по причине природной катастрофы. Это может быть безалаберность людей. Когда на Фукусиме начались определенные проблемы, они своевременно не были устранены. Вот чего мы должны бояться.
Фото из архива РЭЦЦА
Поэтому важно уделить особое внимание обучению будущих сотрудников АЭС, повышению их знаний и навыков.
Все говорят об обеспечении станции водой. ТЭС потребляет в 10 раз больше воды, чем АЭС. Если мы способны обеспечивать водой ТЭС в Навои, почему атомная станция не может работать?
К тому же, в Узбекистане есть уран, нам не придется его покупать. Это удешевляет электроэнергию.
Но обязательно одно условие — очень жесткий государственный экологический контроль. Должна быть создана специальная служба, которая будет реагировать на любые сигналы о нарушениях. Мы должны понять, какие выбросы у АЭС, как их измерять.
Атомная энергетика нужна Узбекистану. В нашей стране каждый год энергетическая потребность экономики и производства растет на 7−8%. Это не учитывая рост населения и строящиеся новые заводы, фабрики, другие производственные мощности, новые города, населенные пункты и т.д, которые также потребляют энергию. Всего ежегодно мы должны потреблять на 20% больше энергии.
Откуда ее брать? Можно, конечно, покупать у соседей, но они могут прекратить поставки с учетом своего экономического роста. Поэтому с точки зрения энергетической безопасности правительству необходимо срочно принимать меры.
Об экологии как богатстве
Экология как богатство в Центральной Азии и вообще бывшем Советском Союзе недооценена. Недавно Всемирный банк проводил оценку, сколько стоят глобальные природные богатства и сколько экономические, созданные человеком. Богатства в плане экологических функций оказались намного выше экономических богатств мира. К таким функциям, например, относится регулирующая. То есть, одно дерево поглощает углекислый газ и выделяет кислород. Если заменить его механическим прибором, выполняющим такую же функцию, во сколько это обойдется? Регулирующая и природные функции экологии бесценны.
Многие страны перешли на учет экологических ценностей природы. Министерство финансов Узбекистана также могло бы при разработке госбюджета включить природные богатства страны. Исходя из этого указать, во сколько обойдется вырубка деревьев или деградация одного гектара земли.
Экология — это не просто подарок от Бога, это еще и экономическое богатство. Разрушая гектар земли и вырубая одно дерево, мы сокращаем эти богатства. Вот такой подход наиболее правильный, когда мы говорим о том, что можно сделать для экологии.
Говоря об инвестициях в экологию, на ум сразу приходит экологический туризм. Зарабатывая на этом обязательно нужно понимать, что экология требует определенных вложений. Чтобы туристы заинтересовались этим, там должен быть сервис. С одной стороны нужно знать цену своей экологии, вести экономический учет, с другой — использовать ее возможности.
Фото: Динора Зияева / Spot
О государственном стимулировании
Меры поддержки бизнеса со стороны правительства должны быть приняты как можно скорее. В первую очередь нужно дать преимущества тем, кто работает по чистым технологиям. Должно быть ранжирование в зависимости от того, насколько новые, экологически чистые, безопасные технологии привозят предприниматели в страну.
Нужно быть осторожными и не использовать остаточные, устаревшие технологии. Мы не можем развиваться с помощью технологий XX века. Нам нужны новейшие технологии, которые максимально снижают или полностью предотвращают загрязнение окружающей среды.
Правительство не должно только запрещать. Да, необходимы запретительные меры на определенном уровне, но на разумном, чтобы экономическая деятельность способствовала сохранению природы.
Следующий очень важный элемент — доверие к бизнесу. Он тоже должен взять на себя ответственность. Многие глобальные компании сейчас сами разрабатывают именно такой подход — сохранение окружающей среды.
Google выделяет миллионы долларов для науки именно в области изменения климата, сохранения биоразнообразия. Почему бизнес выделяет на это деньги? Потому что им тоже жить на этой планете. У них запасной планеты нет.
