Как ранее сообщал Spot, Узбекистан готовит реформу банковского сектора: планируется увеличить долю иностранных банков и усилить конкуренцию. Уже разрабатывают проект закона «О банках и банковской деятельности».
В докладе Центрального банка говорится, что планируется перевести льготные кредиты на более рыночные условия и постепенно сокращать долю государства, так как доминирование госбанков препятствует развитию банковской системы.
О том, почему банковский сектор Узбекистан пришел к нынешнему состоянию, и что нужно учесть при его реформировании, пишет эксперт по институциональным реформам Ильдус Камилов специально для Spot.
Ильдус Камилов
Эксперт по институциональным реформам и экономическому развитию, ранее — старший координатор исследований Центра экономических исследований
В середине ноября Центральный банк огласил основные направления грядущей реформы банковского сектора в Узбекистане. Подход ЦБ к реформе многим может показаться слишком осторожным и дать повод говорить об отсутствии прорывных решений. Но это лишь на первый взгляд.
Любая реформа должна строиться не только на понимании того, куда мы хотим попасть, но и того, откуда идем. Прежде чем говорить о грядущей реформе банковской системы, полезно взглянуть в прошлое — на те факторы, которые определили нынешнее состояние банковского сектора.
Банки выполняют не свои функции: что к этому привело?
Все банки с участием государства создавались в виде отраслевых банков, по принципу привязки банка к определенной отрасли или сфере деятельности.
Например, существующие по сей день Национальный банк внешнеэкономической деятельности, банк «Асака», «Алокабанк», «Ипотека-банк», «Микрокредитбанк». А также целый ряд банков, которые были ликвидированы, либо преобразованы в разные годы — «Узжилсбербанк», «Галла-банк», «Авиабанк», «Пахта-банк», «Узмевасабзавотбанк» и другие.
Предприятия соответствующей отрасли размещали основные счета в своих отраслевых банках. Так и получилось, что несколько крупных клиентов становились для банка основными.
Следует отметить, что и частные банки, число которых в последние годы заметно выросло, создавались для обслуживания интересов определенных частных компаний. Другими словами, хотя отраслевыми они не являлись, но были завязаны на нескольких крупных клиентах.
Один из мотивов создания отраслевых банков для правительства заключался в контроле финансовых потоков в отраслях, где преобладали госпредприятия, что на начало и середину 1990-х годов было весьма актуально.
Банки в некотором роде выступали в роли бухгалтеров и аудиторов для предприятий отрасли, а также «коллекторов» по обязательствам перед государством (в части налогов и экспортной выручки).
Аналогичные функции банки выполняли для государства и в отношении растущего числа частных компаний.
Это, конечно же, несвойственные для банков функции, идущие вразрез с банковской тайной и правом частной собственности на средства на банковских счетах.
С другой стороны, именно такая вот роль банков позволяла обеспечивать поступление налогов и валюты, выплату зарплат работникам
Еще один аспект — через отраслевые банки с участием государственной доли осуществлялось перераспределение ресурсов в виде льготных кредитов для поддержки текущей деятельности предприятий и их инвестиционных проектов. Другими словами, банки обеспечивали субсидирование кредитов. Причем если на первых порах государство выделяло ресурсы банкам для последующего предоставления предприятиям, то в дальнейшем субсидии часто осуществлялись и за счет самих банков.
Государство периодически осуществляло докапитализацию банков, что вело к сохранению относительно высокой государственной доли в уставном капитале. Кроме того, потери банков от предоставления кредитов по ставкам ниже рыночных компенсировались более высокими ставками по коммерческим кредитам и сравнительно высокими тарифами на различные услуги.
В декабре 2017 года в рамках исполнения постановления о развитии банковской системы ЦБ и коммерческие банки договорились о том, что из 187 видов банковских услуг 63 будут предоставляться бесплатно, а еще 86 — по тарифам, сниженным на 15−95%.
Международные операции узбекских банков всегда были ограничены как в силу сложностей с конвертацией, так и в связи с весьма осторожным подходом к внешним заимствованиям, в том числе и в части корпоративного долга. Сравнительно невысокие международные рейтинги также не способствовали доверию со стороны зарубежных партнеров.
Банковская система сейчас
Другими словами, сегодняшняя банковская система — во многом результат промышленной политики прошлых лет, сконцентрированной на крупных отраслеобразующих предприятиях и связанных с ними производствах. Причем контрольно-надзорные функции преобладали над главной функцией любого банка — обеспечивать переток средств в те сектора и производства, где они могут быть использованы наиболее эффективно, принести более высокие доходы.
В итоге мы имеем банковскую систему из 28 банков, которые сфокусированы преимущественно на «своих» сегментах экономики, как правило, не вступающих в прямую конкуренцию друг с другом.
Это влияет на размеры и структуру активов, собственного капитала, депозитной базы, выдаваемых кредитов и другие показатели, определяющие устойчивость и международную конкурентоспособность банков.
Например, совокупные активы всех узбекских банков меньше, чем у отдельных крупных банков в странах СНГ, не говоря уже о развитых государствах и отдельных азиатских странах. Качество этих активов — еще один аспект, который будет серьезно влиять и на рыночную капитализацию наших банков в перспективе.
Основные показатели коммерческих банков на 1 октября (в трлн сумов)
* — «Кишлок курилиш банк», Народный банк, банк «Алока», «Микрокредитбанк», «Туронбанк», «Узагроэкспортбанк».
** — «Трастбанк», InfinBank, «Азия Альянс», «Давр-банк», «Савдогарбанк», Ziraat Bank, «Туркистон банк», «Равнак банк», «Универсал Банк», Bank Saderat Tashkent, «Мадад Инвест Банк», Hi-Tech Bank.
Источник: данные ЦБ РУз
В силу несвойственных функций, которые выполняли (и продолжают выполнять) коммерческие банки, физические лица и малый бизнес высокого доверия к банкам не испытывают. Вместе с макроэкономическими рисками это будет и дальше негативно влиять на рост депозитной базы банков и в особенности на доступность «длинных» денег.
Например, от населения, согласно данным ЦБ, в течение первого полугодия 2018 года банки привлекли на сберегательные счета и срочные вклады 7,7 трлн сумов (около $940 млн), но лишь около 1,5 трлн сумов (около $180 млн) на срок больше года. По валютным вкладам показатели еще ниже. Хотя и по сумовым, и по валютным вкладам есть тенденция роста в сравнении с 2017 годом.
С другой стороны, возможно, сами коммерческие банки устраивала ситуация, когда рынок был фактически поделен, а те ресурсы, что предоставляло (либо помогало получать за рубежом) государство и получалось привлечь от населения и предприятий, были достаточными для финансирования определенного портфеля инвестиционных проектов.
Только в 2017—2018 годах банки заметно расширили кредитование экономики — с 26,3% к ВВП в начале 2017 года до почти 62% на 1 октября 2018 года. Но ключевую роль тут сыграли банки с участием госдоли.
Изменение объема выделяемых кредитов и депозитной базы коммерческих банков (в млрд сумов)
Источник: данные ЦБ РУз
Чего ждать от реформы и что учесть
Реформы, которые объявил ЦБ, можно только приветствовать и считать во многом прорывными как минимум из-за следующего.
Предполагается создание государственного банка развития, а также переход на субсидирование процентных ставок по кредитам коммерческих банков. Другими словами, правительство намерено снять нагрузку с коммерческих банков по субсидированию отраслей экономики. Если нововведения коснутся и текущих льготных кредитов, то послабления для банков будут весьма ощутимыми.
Анонсированный новый закон о банках и банковской деятельности, хочется надеяться, окончательно избавит банки от несвойственных им функций и будет способствовать либерализации в банковском секторе, тем самым повышая конкуренцию на рынке банковских услуг и клиентоориентированность банков.
Вместе с тем, следует оговориться, что быстрых масштабных эффектов от начатых реформ ожидать, скорее всего, не стоит. Для их претворения в жизнь потребуется определенное время.
Во-первых, внедрение механизма субсидирования процентных ставок потребует изменений в системе государственного бюджета — должны быть изысканы средства для осуществления таких субсидий, а также обеспечены прозрачность и подотчетность в использовании средств.
Налоговая реформа, которая призвана в том числе принести госбюджету новые доходы, даст первые результаты не ранее середины 2019 года, причем не обязательно все они будут положительными. Разработка и внедрение корректирующих мер и уточнение налогообложения в отдельных отраслях, включая банковский сектор, также потребуют времени.
Во-вторых, пересмотра требуют политика и подходы правительства к сектору государственных предприятий и вообще к участию государства в экономике. Дело тут не только и не столько в сокращении государственного присутствия в экономике, сколько в поиске оптимальных балансов — когда государство стимулирует экономический рост, но не подменяя собой частный сектор, а создавая условия для увеличения его вклада в ВВП и в развитие конкретных отраслей.
В-третьих, чтобы освободить банки от несвойственных функций, должна быть перестроена работа ряда государственных органов — налоговой и таможенной служб как минимум, а также органов хозяйственного управления — отраслевых ассоциаций и крупных государственных холдинговых компаний. Дальнейшие изменения, без сомнений, будут необходимы и в работе самого Центробанка.
Кроме того, как представляется, сам банковский сектор ждет реструктуризация, причем как сегмент, где присутствует государственная доля, так и частные банки. Речь о слияниях и поглощениях, которые неизбежны при либерализации банковского сектора и его открытии для иностранного капитала, усилении конкуренции на рынке.
Само государство, будучи крупнейшим собственником в банковском секторе, могло бы стать инициатором этого процесса, отказавшись от практики создания/поддержки отраслевых банков и проведя слияния в рамках программы приватизации в банковском секторе.
