Предприниматели поделились итогами 2018-го и рассказали, как изменился их бизнес и деловая среда в стране в целом, чего достигли и какие ошибки совершили и чего ждут от 2019 года.
Topchan Hostel: «Работать становится сложнее»
Рафаэль Зинуров и Ойбек Халов открыли один из первых хостелов в Ташкенте в 2015 году. В декабре 2017-го они рассказывали Spot, что за три года проект так и не вышел на прибыль и отметили ряд серьезных барьеров, мешающих развитию туризма в Узбекистане.
Теперь мы поговорили о том, как на практике работают реформы в туристической сфере, увеличился ли за 2018 год поток туристов и почему работать становится сложнее.
Появилось много конкурентов в нашем ценовом диапазоне: гостиниц, хостелов, гостевых домов. Это хорошо в целом для туристической отрасли, но нам работать становится сложнее.
Мы не рассматриваем Topchan как коммерческий проект, поэтому трудно ответить, вышли ли мы на прибыль — мы просто не считали. Из-за возросшей конкуренции пришлось снизить цены: в 2017 году плата за место составляла $10 долларов за сутки, а в этом году — $7.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Стало меньше бумажной волокиты, так как теперь регистрация гостей производится в электронной системе E-Mehmon. Благодаря ей же теперь граждане Узбекистана могут зарегистрировать гостей у себя дома.
Туристы, путешествующие с палатками или на машинах, теперь тоже могут оформить регистрацию самостоятельно. Правда, система работает только с картами UzCard, которых у иностранных туристов нет, поэтому им пока приходится обращаться за оформлением в гостиницы и хостелы. Скоро обещают исправить ситуацию и добавить в способы оплаты и международные карты. В любом случае создание такой системы — это большой шаг вперед.
С начала 2018 года мы приняли 3000 гостей — это примерно столько же, сколько и в прошлом году. Конкуренция стала выше, но за счет возросшего потока туристов и снижения цен нам удалось удержать планку.
Недавно правительство объявило о планах по строительству нескольких сотен типовых гостиниц и хостелов в Узбекистане. Мы не думаем, что это будут наши конкуренты: в них наверняка будут останавливаться командировочные, внутренние туристы.
Иностранцы же ищут особенную атмосферу, какая есть, к примеру, у нас. Даже если появятся игроки, похожие чем-то на Topchan, это будет только поверхностное сходство — у них точно не будет граффити на стенах и душевной обстановки.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
В 2017 году мы расширились до 60 коек, в этом году всё осталось так же. Увеличился штат сотрудников: в прошлом году у нас работало пять-семь человек в зависимости от сезона, в этом — семь-десять. Теперь мы никого не сокращаем вне туристического сезона, люди работают круглый год.
В июле ввели безвизовый въезд для граждан некоторых стран, находящихся до 5 дней транзитом на территории Узбекистана. Но при этом, как выяснилось, обратный билет должен быть исключительно на рейс «Узбекистан хаво йуллари».
Наши гости много раз попадали в ситуации, когда им приходилось в последний день менять свой билет, купленный в другой авиакомпании, теряя несколько сотен долларов. Это закон, который практически не работает.
Туристический сбор по-прежнему составляет 10% от МРЗП. При этом размер налога повышается в зависимости от количества номеров, что, как мы считаем, неправильно. Есть бутик-отели с несколькими дорогими номерами, а есть дешевые хостелы с большим количеством коек.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Сейчас получается, что мы платим такой же налог, как дорогие отели, только потому, что у нас много номеров, хотя их стоимость в десятки раз меньше. Это сильно осложняет работу бюджетному сектору гостиниц. Мы поднимали этот вопрос на последнем собрании Госкомтуризма три-четыре месяца назад, нам обещали заняться этой проблемой, но пока изменений нет.
Безвизовый въезд для граждан некоторых стран, конечно, вызвал небольшое увеличение количества туристов, мы это заметили. Но таких стран пока очень мало.
Гораздо сильнее облегчает въезд возможность получения электронной визы, теперь ее можно сделать за $20 (это недорого для обычного туриста), и в течение двух дней ее присылают на почту.
Сейчас мы думаем над тем, что можно изменить в хостеле в следующем году, как повысить его привлекательность для туристов. Почти наверняка будем придумывать какие-то развлечения и мероприятия, но пока конкретными планами делиться рано.
VRonica: «Выходим на прибыль через два года после старта»
В январе основатель VRonica Акмаль Салихов рассказывал, как разработка мобильных игр привела его к созданию студии виртуальной и дополненной реальности (VR и AR). Вложив в стартап около $3000, предприниматель потерял большую их часть из-за ошибок с менеджментом, наймом и оценкой проектов.
За год команда выполнила 12 проектов, нашла новых партнеров и теперь делится достижениями и усвоенными уроками.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Хорошей новостью стало то, что увеличилась загруженность. На руку сыграло сарафанное радио. Теперь в среднем в неделю поступает два-три звонка о проектах. Но на многое, к сожалению, не хватает времени.
Выручка выросла раза в три. Я по-прежнему реинвестирую прибыль и всё еще не отделяю личный доход от дохода компании, но в новом году намерен установить между ними четкую грань.
Только сейчас, спустя два года после старта, можно считать, что компания постепенно начала выходить на прибыль.
Год назад я рассказывал про три основные наши проблемы: постоянное обновление парка оборудования во всех отраслях, сложность с демонстрацией проектов и проблема кадров.
Из трех частично удалось решить вторую. Этому способствовал значительный спад цен на VR-технику. Мы приобрели новый шлем от Lenovo не за $600, а за $300, долгожданный шлем от Oculus Gо — за $200, новый игровой ноутбук — за $1200, также появилась возможность купить для тестирования 3D-сенсоры Leap Motion и Kinect.
Фото из архива
За год совершили и кое-какие ошибки:
- Упор на создание личных продуктов. На ранних этапах стартапа без финансовой поддержки оказалось сложно разрабатывать собственные проекты. Разумнее было брать больше заказов, нежели тратить ресурсы на разработку своего продукта.
- Поручение довольно сложных задач неопытным специалистам.
- Неправильное распределение ресурсов. Мы находили новые интересные решения, но на это приходилось тратить те ресурсы, которые могли бы пойти на закрепление навыков.
Количество сотрудников почти то же, что и на старте, но часть команды обновилась. Нанимать опытных программистов пока не планируем: рациональнее давать разовые заказы фрилансерам, если задача довольно сложная.
Весь год мы активно участвовали в выставках и других ивентах: ICTWeek, InnoWeek, Qazaqstan Technology Forum в Астане, мероприятия Ташкентского финансового института и филиала МГУ имени М. В. Ломоносова в Ташкенте.
Не всегда такие активности приносят заказы, зато за короткий срок появляется концентрированный фидбек от большого количества пользователей, то есть участие в выставках — хороший способ бета-тестирования продукта. Также они повышают узнаваемость бренда, что может способствовать продажам.
Фото из архива
На одной из выставок в Ташкенте к нам подошли представители Epson, так мы начали сотрудничество — пишем тестовые программы для AR-очков Epson Moverio. Первые результаты оказались неплохими. Со временем хотим сделать интересную демонстрацию очков. Они, кстати, уже довольно долгое время доступны в продаже, и на сегодняшний день BT 300 — это третья улучшенная версия AR-очков, не требующих подключения к компьютеру.
Стоимость разработки VR-проектов до сих пор начинается от 15 млн сумов. Оптимизировать цены пока не получается. Но за счет новых инструментов мы теперь сможем снизить цены на VR-прогулки по интерьерам и экстерьерам квартир и домов.
В этом году создали проекцию интерьера будущего дома в виртуальной реальности для Murad Buildings, визуализацию для стадиона «Пахтакор», начали работу с UzCarlsberg, British American Tobacco и многими другими. Удалось реализовать два совместных проекта с зарубежными компаниями и презентовать демо-версии VR-проектов.
Из намеченных в январе планов удалось закончить редактор виртуальной реальности, создать игру, воплотить в жизнь проекты по видео в 360°, получить камеру с разрешением 5,7К. Кроме того, тестируем технологию 3D mapping (3D-проекция на физический объект).
Фото из архива
Из того, что не успели: стать резидентами Мирзо-Улугбекского инновационного центра и начать совместные курсы со школой графики и визуализации Poligon. Зато ближе к новому году планируем выпуск детских книжек с карточками в формате AR, которые будут оживать на дисплее мобильного телефона.
Как это работает: пользователю всего лишь надо будет купить детскую книжку со сказками (она стоит около 15 тысяч сумов), в конце которой будет несколько карточек с изображением планет солнечной системы, строительных машинок и гоночных автомобилей. Также надо будет скачать бесплатное приложение в Play Market или App Store.
Такая игрушка будет иметь и познавательный характер. В приложении будет несколько заданий с озвучкой, из которых дети смогут понять, как далеко каждая планета находится от солнца и друг от друга.
В планах на 2019 год — открыть шоурум, который облегчит работу с клиентами. Ведь иногда вместе с проектом клиент хочет приобрести шлем, а то и не один. Шоурум позволит не ждать заказ несколько недель, а сразу приобрести нужное количество очков виртуальной реальности и другую технику.
Конкуренции до сих пор не ощущаем, но стартапов, которые хотят работать в сфере VR/AR, явно прибавилось.
Greencode: оборот за год — 120 млн сумов
О стартапе по производству 3D-принтеров, который запустил бывший госслужащий Нурмат Худанов в 2017 году, Spot рассказывал в феврале. Тогда предприниматель только-только налаживал продажи, вложив в запуск производства 150 млн сумов.
За год удалось продать 40 принтеров, правда, пришлось снизить цены, и рентабельность оказалась ниже расчетной.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
В 2018 году мы взяли в банке 100 млн сумов в кредит на пять лет. В начале года планировали дополнительно инвестировать в компанию 130 млн, но в итоге вложили 200 млн, добавив дивиденды с другого нашего производства (сувениров и штанцформ).
Весь год мы старались популяризировать технологические возможности 3D-принтера. Использовали маркетинговые каналы, делали рекламу в интернете, раздавали флаеры, участвовали в выставках InnoWeek, Kinder Expo, O’ZuPACK — O’ZBEKinPRINT 2018.
Это помогло развивать нетворкинг с другими производителями и привлечь внимание покупателей. Некоторые даже не верили, что это устройство произведено в Узбекистане.
Можно сказать, что тенденция набирает силу: увидев возможности 3D-печати, участники выставок, которые изготавливали свои модели из дерева или бумаги, запланировали приобретение 3D-принтера.
Также среди наших клиентов появились университеты и другие учебные заведения, архитектурные бюро. В работе архитекторов 3D-принтеры необходимы для изготовления 3D-моделей проектов, в стоматологическом институте — для печати моделей зубов, чтобы применять их в процессе обучения.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Помимо производителя бионических протезов Mingbaev’s Academy of Robotics, наладили сотрудничество с новыми партнерами: производителями роботов-конструкторов Interactive Robot Solutions и Int Tech.
Оборот на сегодняшний день составил 120 млн сумов, за год мы продали 40 принтеров. Бизнес еще не вышел на прибыль, так как мы вкладываемся в продвижение, наша цель сейчас — популяризовать устройство и вывести бизнес на точку безубыточности.
Изначально мы планировали продавать принтеры по 3,5 млн сумов, но фактически пришлось продавать по 3 млн. Такое снижение объясняется тем, что есть определенная рыночная цена, по которой клиенты готовы покупать 3D-принтеры, потому что знают, что в Китае он стоит дешевле. Однако заказ из Китая обходится дороже, к тому же устройство придет в разобранном виде, а сборка и настройка — это время и, опять же, расходы.
По нашим расчетам, рентабельность должна была составить 20−30%, но на практике вышло 15%-20%. Что касается налогов: мы платим 1% ЕНП с оборота, так как мы резиденты технопарка «Яшнабад» и нам предоставлены льготы по линии производства.
В этом году я побывал на производстве 3D-принтеров в Китае, чтобы изучить их опыт. Конечно, был поражен объемами. Производство налажено на высоком уровне, автоматизировано, цепочка поставок работает очень быстро.
В Узбекистане появились производители филамента (расходного материала для 3D-печати), но ниша еще достаточно свободна. Из этого можно сделать вывод, что 3D-принтеры влекут за собой развитие целой сферы.
В ближайшем будущем мы планируем разрабатывать новые модели принтеров, совершенствовать производство и дальше продвигать 3D-печать в массы, чтобы каждый понимал ее возможности.
