Деловое издание Euromoney, которое пишет про бизнес и финансы с 1969 года, поговорило с иностранными специалистами касательно перспектив банковского сектора Узбекистана.
Либерализация привлекла интерес
Издание напоминает, что Узбекистан начал открываться миру, запустил реформы во многих сферах и взял курс на либерализацию. Все это уже привлекло внимание иностранных инвесторов.
Почти каждый менеджер фонда и банкир из Центральной и Восточной Европы, с которым общались представители Euromoney, или только что вернулся из Ташкента или направляется туда.
Узбекистан, богатый залежами полезных ископаемых, привлекает внимание крупнейших игроков рынка, но многие фирмы обратили взор на менее чувствительные, с точки зрения политики, отрасли — туризм, сельское хозяйство, финансы.
Издание выяснило, что инвесторов привлекает демографическая картина (больше половины населения Узбекистана моложе 30 лет), а также низкий уровнь проникновения банковских услуг:
«В нынешних условиях реформ имеется потенциал для очень быстрого роста экономики, и банки играют в этом процессе важную роль», — говорит Клементе Каппелло из регионального управляющего фонда Sturgeon Capital.
Опрошенные изданием эксперты отмечают, что финансовый и банковский секторы Узбекистана слабо развиты даже по стандартам Центральной Азии.
Банки, к примеру, выполняют функции не финансовых институтов, а казначейств для министерств и ведомств. Кредиты выдаются не частным компаниям для развития, а на поддержку государственных:
«Один банк создан для финансирования телекоммуникационного сектора, другой — для управления международными торговыми потоками и так далее», — отмечает один из собеседников Euromoney.
Реформы давно назрели
Почти все опрошенные специалисты отмечают, что в последнее время ситуация не изменилась.
Большинство банков по-прежнему принадлежат государству, получают регулярные влияния от правительства и значительные суммы субсидированного финансирования. Эти льготные деньги дальше идут в государственные компании:
«Несмотря на заявления банков, что они проводят собственную юридическую экспертизу, имеются сомнения в проведении надлежащего анализа денежных потоков заемщиков. Вместо анализа банки предпочитают просто полагаться на обеспечение», — говорится в материале.
Что касается кредитования в целом, то розничному клиенту исторически сложно было получить кредит в банке, в результате чего кредитование из рыночного механизма превратилось в привилегию. Банки частного сектора в некоторой степени восполнили этот пробел, но столкнулись с нехваткой как капитала, так и финансирования:
«Банковские депозиты были в дефиците по всему сектору. Политика постоянной девальвации сума на целых 30% в год в сочетании с ограничениями на владение твердой валютой уже давно сделали наличные доллары предпочтительным вариантом для накопления», — говорится в сообщении.
Еще одной проблемой банковского сектора называется тот факт, что только треть из 13,3 млн работающего населения постоянно платит налоги и социальные отчисления. Остальные предпочитают выдавать и получать зарплату «в конвертах».
Если говорить о бизнесе, то там ситуация еще хуже — только 8 000 из примерно 350 000 фирм платят налоги по стандартным ставкам. Опрошенные изданием специалисты уверены, что с началом налоговой реформы положительные результаты в этой сфере можно будет увидеть уже начиная со II квартала 2019 года:
«Предпринимателям будет проще легализоваться, что позволит перевести тот поток, что сейчас находится в тени, в банки. В сочетании со стабилизацией обменного курса это должно стимулировать депозиты, которые, в свою очередь, позволят банкам нарастить кредитование», — говорится в сообщении.
Сейчас большинство новых кредитов в Узбекистане финансируются государством или, в случае банков частного сектора, организациями вроде Международной финансовой корпорации (МФК), Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР), Азиатского банка развития (АБР).
Петр Паклин из Moody’s отмечает, в конце июня 2018 года в Узбекистане на депозиты клиентов приходилось всего 39% от общего объема обязательств, тогда как отношение кредитов к депозитам составляло 210%.
Тем не менее, наиболее активные частные банки демонстрируют впечатляющие результаты. К примеру, «Хамкорбанк», специализирующийся на розничном, микро- и МСП-сегментах, с 2015 года увеличивает кредитный портфель примерно на 40% в год.
«Это заманчивая перспектива для иностранных инвесторов. К сожалению, как выяснили многие, получить доступ к сектору не так просто. На данный момент государственные банки „закрыты“. Уже анонсирована их приватизация, но очевидно, что для этого требуется обширная реструктуризация», — говорится в сообщении.
Сейчас единственным государственным кандидатом на продажу активов является «Ипотека-банк», который в ноябре 2018 года начал работу с МФК над пересмотром своей стратегии и операций. Трехлетняя программа охватывает всё — от корпоративного управления и управления рисками до диджитализации.
В уставной капитал банка, скорее всего, войдет сама МФК, а частным инвесторам придется пока подождать. В таких условиях взоры обращаются к частным банкам, но и там не так все просто — инвесторы обнаружили, что акционеры не готовы продавать свои доли, потому что наконец-то пришли реформы, которых они так долго ждали:
«Если кто-то в Узбекистане хочет продать свой банк, почти наверняка с ним что-то не так. К примеру, их активы и обязательства могут не соответствовать тому, что они сообщали Центральному банку», — говорится в сообщении.
Правда, с другой стороны, банкам частного сектора, вероятно, потребуется дополнительный капитал для роста, особенно после повышения требований к капиталу, что, по мнению аналитиков, может повысить готовность владельцев расстаться с миноритарными пакетами.
Два западных инвестора уже успели закрепиться на рынке. В 2018 году Sturgeon Capital приобрел 39,6% акций Universal Sug’urta, страховой компании, которой принадлежит 9,6% Universal Bank, а влиятельный швейцарский инвестор ResponsAbility впервые вложился в Узбекистан в ноябре, купив половину 15,4% акций IFC в Хамкорбанке.
Новые игроки на рынке
Управляющие фонды — не единственные внешние инвесторы, которые следят за банковским сектором Узбекистана. Несколько крупных игроков из бывшего СССР также стремятся выйти на рынок, хотя большинство из них смотрит скорее на запуск новых проектов, чем на покупку долей в уже имеющихся.
Артур Погосян, глава финансовых институтов для Центральной Азии в ЕБРР, говорит, что у таких компаний есть преимущество — они уже справились со многими проблемами, с которыми сейчас сталкиваются игроки в Узбекистане:
«Пройдя этот этап 10 или 15 лет назад, эти банки могут привнести на рынок Узбекистана ноу-хау и технологии. Это поможет ускорить развитие финансового сектора страны», — говорит он.
Одним из таких игроков является грузинский TBC Bank, который уже анонсировал свой выход в Узбекистан со своим «цифровым» банком Space. Другой — казахстанский Halyk Bank, который провел все подготовительные работы и сейчас ждет, когда Центральный банк выдаст ему разрешение
«Узбекистан имеет большой потенциал, учитывая численность населения и перспективы развития. Мы считаем, что финансовый рынок этой страны, как и ее экономика в целом, находится на пороге быстрого роста», — считает Умут Шаяхметова, исполнительный директор Halyk.
По данным Euromoney, пристально наблюдают за ситуацией в стране российские игроки, а также финансовые компании из стран Персидского залива и Турции. Ходили слухи, что российский ВТБ готовится стать первым российским банком в Узбекистане, но в самой компании это опровергли и заверили, что пока таких планов нет.
Собеседники издания выражают некоторые сомнения касательно того, готов ли Узбекистан вообще приветствовать приход таких крупных игроков как ВТБ или Сбербанк. Если это случится, то многие местные небольшие банки, которые никогда не сталкивались с конкуренцией, могут быть вытеснены с рынка. Естественно, что не все в стране готовы к такому развитию событий.
Вместе с этим, осторожничает и вторая сторона — сами инвесторы. Как отмечает Олег Кузьмин, главный экономист по России и СНГ в «Ренессанс Капитал», сейчас многие игроки на рынке наблюдают за тем, как проходят реформы в Узбекистане и сохранится ли нынешний курс в дальнейшем:
«У них [правительства Узбекистана] есть хороший план, и они уже достигли хорошего прогресса. Вопрос в том, что будет дальше. [Инвесторам] нужно убедиться, что власти стремятся преобразовать экономику и обеспечить лучшую деловую среду, и что нет риска возврата к прошлой практике. Если они [власти Узбекистана] смогут показать, что серьезно относятся к реформе, тогда инвесторы начнут возвращаться, но это может занять время», — отмечает Кузьмин.
