Беседует и задает вопросы эксклюзивно для Spot Мадина Рузматова. Отвечает Санжар Максудов.
Привет. Я тебе соврала на самом деле, когда писала про интервью — это не совсем оно будет. Сейчас столько красивых и немного пластмассовых историй «успеха» в СМИ, лично меня уже немного от них тошнит. Мне кажется, люди им не верят. Я хочу, чтобы ты мне честно и открыто рассказал о том, как ты совершаешь ошибки и переживаешь провалы. Давай попробуем? Сейчас я буду говорить тебе фразы, ты можешь продолжить их, опровергнуть или отказаться комментировать.
Интересный формат, давай, я готов говорить честно.
После факапов с «Манасом», Brasil, «Бамбарбией» и «Паштетом» (наверное, закрытие ресторана, это всё же факап, да?) ты просто пошел дальше и открыл еще больше ресторанов.
Ну смотри, на каждом этапе это было что-то переломное. Тут была такая интересная история. Когда мы открыли Brasil, я вообще не хотел больше открывать ничего. Надвигался кризис, который на самом деле потом мощно ударил. Поэтому я не хотел ничего открывать в Ташкенте, думал открыться в Киеве, в Алматы или еще где-то.
Даже за две недели до того, как сломали Brasil, я действительно хотел продать долю и вложить во что-то другое. Но когда ресторан снесли (просто пришли за три дня с предупреждением и попросили освободить наше же помещение, и ни копейки компенсации) я был такой злой, что решил «Ну, сейчас я вам покажу!».
И открыл почти одновременно три ресторана, сразу начав работать над четвертым. Потом сломали «Дом кино» («Бамбарбия» и «Паштет»), где у нас работали очень классные ребята, которых мы сами растили, и нужно было что-то делать с командой — нельзя было их оставлять на улице. Еще в момент, когда начали сносить Brasil, я думал только о том, что делать с командой.
То есть новые рестораны ты открыл вопреки?
Мне просто было жалко отпускать ребят, и сами они тоже уходить не хотели, долго были с нами. И эти, как ты говоришь, факапы, были главной причиной, почему мы открыли новые рестораны.
В проект «Султан Сулейман» мы тогда ввязались именно из-за этого — чтобы не потерять нашу команду. Это вообще ни на минуту не наш проект. Не наша идеология, не наша энергетика. Мы пришли в готовый, по сути, «миллий таомлар», а потом охренели вытаскивать его из этого формата.
Причем за две недели до открытия не было ни персонала, ни посуды, ни оборудования, ни меню. Потом, когда мы поставили все процессы, оказалось, что мы не очень там нужны, и мы покинули проект. Мавр сделал свое дело.
Но количественно именно после этих провалов мы открыли больше ресторанов, чем у нас было. Тогда нас прозвали Змеем Горынычем, которому отрубаешь одну голову, и вырастают две новые. И мы правда на тот момент сильно выросли. Сейчас я намеренно сдерживаю этот рост.
Санжар Максудов ничего не боится.
Неправда. Я такой же живой человек, у меня тоже куча страхов. Другое дело, что когда я их нахожу, я жутко радуюсь.
Расскажи какую-нибудь живую историю об этом.
Раньше я очень злился, когда задевали какие-то мои проекты, рестораны. Иногда до сих пор злюсь, но в какой-то момент понял, что гнев — это страх. А если есть страх, значит, есть источник живой энергии, мне нравится с ней работать.
Давай, чтобы тебя отвлечь от переживаний и личных историй, поговорим вот о чем. Бизнесу в Узбекистане — трудно.
Нет, наоборот, во многом легче, чем в других странах. Ошибки, которые мы делаем здесь, нам бы рынок не простил во многих странах. Рынок пустой, большие зарубежные компании пока сюда не идут из-за рисков, и стоимость ошибки у нас небольшая.
Ходили слухи, что «Манас» подожгли конкуренты.
Да. А еще одна версия, что мы сами это сделали для хайпа. Нет, там действительно было короткое замыкание, никто ничего не поджигал.
Где был ты, когда горел «Манас», и тебе позвонили, сообщили об этом?
Дома. Там была забавная история. У нас за час до того был разговор с Саидой (Саида Азизова, директор по развитию Smart Group — ред.). Я в очередной раз поконфликтовал с владельцем места насчет аренды, и я тогда сказал, что нужно уже с этим что-то решать. Может, переезжать даже. И буквально через час мне звонят и говорят: пожар. Я ехал и думал, там проводка загорелась, или попортилась, наверное, мебель. Приехал и увидел, что «Манас» сгорел дотла.
Фото:«Газета.uz»
Что ты сделал?
Сказал Саиде, что не нужно было так буквально всё понимать (с улыбкой). Но в случае с Манасом, я точно знал, что мы откроем его снова и что нужно делать.
Вы тогда здорово хайпанули прямо на пожаре и после целую кампанию запустили. Все ждали, что вы откроетесь быстро. Но быстро этого не случилось…
Мы так и не договорились с владельцем прошлого места. Долго искали, где открыть новый «Манас», потом в какой-то момент, когда мы начали его делать, закончились деньги.
Почему ты не забросил идею? Как было с «Блинофф».
Грех было бросать. Идея качала, меня постоянно «пинали» все, кто только мог вопросом «Ну, когда уже Манас?». В случае с «Блинофф» там просто «умер» бренд, не было смысла его возрождать. И потом, я понимал, что как только мы откроем новый «Манас», он будет качать.
Мы рассчитывали на три месяца, вышли в плюс за 15 дней.
Какое-то время, особенно когда сгорел «Манас», ты был довольно публичным, вышло сразу несколько твоих интервью, ты выступал в передачах и на ивентах. Сейчас паблисити меньше.
Я реально тогда устал от этой «славы после пожара». Сейчас много работаю в своих IT-проектах, и там мы готовим маленькую революцию! Не успеваю быть медийным, но открыт к разговору. С тобой же вот говорю.
Ты уже не один раз говорил о команде, многое делаешь для ребят. Что ты делаешь для себя?
Абсолютно всё, что я делаю — для себя. Если я не кайфую, проект мне не нравится, я не делаю.
Сколько ты потерял денег на своих провалах?
Никогда не считал. Думаю, больше миллиона долларов. Один только Brasil оценивался в $800 000, и всё, что от ресторана осталось, это… мебель и мусор.
У нас не так много публичных рестораторов, и почему-то вокруг каждого начинает витать определенная легенда. Что у каждого из вас есть какая-либо поддержка, административный ресурс…
«Крыша»? Не знаю, как у других. У меня — нет.
Я считаю, что это неправильно и глупо, иметь «крышу» и надеяться, что кто-то от чего-то может тебя защитить.
Если человек приходит, и говорит, что он даст тебе что-то за деньги (не защитит, а даст) — это же бизнес-предложение. Если нет четких условий, и человек просто говорит: «Давай ты будешь мне давать деньги, а я тебя защищу», то это странно. Глупо думать, что тебя могут уберечь от каких-то вещей. «Крыш» не существует.
Еще один миф или реальность. В любом ресторане — воруют.
Да.
При этом в интервью Kommersant.uz ты сказал, что увольняешь за воровство…
Любой увольняет за воровство. Смотри, люди всегда будут стремиться забрать больше и сделать меньше. По статистике 20% людей своруют в любом случае. Есть около 20%, которые не воруют никогда. И есть остальные, которые будут делать так, как здесь принято.
Фото: Рината Купаева
В твоих ресторанах принято воровать?
Нет. И мы сейчас с командой Jowi (система автоматизации ресторана и ритейла — ред.) разрабатываем такую систему, чтобы воровать было невыгодно. Это будет работать в любой стране, в любой ментальности. Обойти систему будет очень сложно. И это изменит ресторанный бизнес.
Мы хотим пойти дальше автоматизации: будем строить правильную систему, забирать ресторан на «перезагрузку» с нуля — от персонала до построения учета — и гарантируем увеличение прибыли.
Есть консалтинговые компании, которые учат вас делать что-то одно, но вам ведь не это нужно. Нужно, что бы кто-то пришел и сделал всё за вас, а если он при этом еще и гарантирует результат, то это прям манна небесная!
Мы создаем саморазвивающееся предприятие, где не нужны менеджеры, и где вас будет по минимуму в операционке. Такое не делает никто. Тот, кто внедрит это первым, конечно же получит конкурентное преимущество.
Некоторых пугает, что я тоже ресторатор и могу использовать какие-то данные, но эти данные задешево можно, по сути, купить у персонала любого заведения. Зачем мне для этого система? Нужно видеть обратную сторону медали: я — ресторатор, и в Jowi — моя боль и ее решение.
Слушай, у тебя часто воруют идеи.
Ну и что, я сам часто ворую и копирую.
Я сейчас не оценивать это хочу, а веду к тому, что в ресторанном бизнесе много конкурентных войн…
Да, и они есть везде, просто они мельче, чем, например, в телекоме.
Расскажи про свой конфликт с российским ресторатором.
С кем? С Мироновым? Он — кретин.
У тебя с ним конфликт на почве конкуренции, или…
Нет, это абсолютно личная история, даже не связанная со мной, которую он попытался перевести в плоскость бизнеса. Что ж, всё меняется.
Все меняется. Очень хайповая тема, давай поговорим. Высокие налоги и НДС «убьют» ресторанный бизнес?
Слушай, не страшны высокие налоги, если их платят все. Плохо, когда ты платишь налоги (в том числе НДС), а твой, условно, «сосед» — не платит. Либо мы все выходим из тени, что сложно, либо нужно вообще отпускать рынок. А проблема с НДС надуманная.
Ты просыпаешься утром и чувствуешь, что живешь не зря.
Да, и это самое главное.
Были моменты, когда тебе хотелось послать все и всех. И ты послал.
(Задумчиво) Когда ушел из правоохранительных органов. Тогда была история, привели бизнесмена, обычного, средней руки предпринимателя, который ошибся. Он совершил какое-то незначительное преступление. А я работал в отделе по экономическим преступлениям.
По факту, бизнес у нас практически невозможно на тот момент было вести в белую, нарушали все, а этот — попался. Ему угрожал реальный срок, а я взял и отпустил. Мне тогда здорово влетело от руководства.
Но после этой истории я четко увидел неприятную вещь. Я понял, что ничего не создаю, а разрушаю. И захотел что-то поменять в своей жизни.
Фото: Рината Купаева
Тебя не шеймили за твой выбор? Работать в силовых структурах это же престижно и почетно у нас.
Да все, абсолютно. Мои близкие думали, что я сошел с ума. «Куда ты уходишь?», «Как ты будешь жить дальше?», «Ты не понимаешь, что бросаешь», «С тобой люди перестанут здороваться…».
Давай продолжим про «послать всё». Многие уезжают…
И это нормально. Люди всегда будут искать что-то лучше для себя. Но чаще всего уезжают, чтобы сбежать от себя. А от себя не сбежишь, куда бы ты ни уехал, ты заберешь свои проблемы с собой.
Твои дети часто видят папу?
Нет, увы. Жалею, что не вижу, как они растут. И это я никогда не смогу компенсировать, к сожалению. Уже ничего не поправишь, и с дочкой становится сложнее.
Политика и религия.
Вопросы, о которых я бы не хотел говорить публично.
Есть вещи/люди/качества, которые бесят.
Бесит, когда человек постоянно находится в состоянии «жертвы». Стараюсь себя сознательно ограждать от таких людей. Мне кажется, это вот самое раздражающее в человеке, когда «все виноваты», а он такой весь Д’Артаньян. Еще бесит, когда видишь ограниченность мышления и при этом тобой пытаются манипулировать.
Близкие тебя поддерживают.
В целом да. С какими-то вещами им, конечно, сложно мириться.
Ты тщеславный человек?
Скорее, да. Я очень амбициозный.
Я не буду тратить время…
На игры. Я был жуткий геймер. Сознательно и с трудом себя сдерживаю сейчас. Компьютерные игры моя страсть.
Ты серьезно?
Да, я увлекающийся человек. Игры — это же кайф! Там ты попадаешь в такие приключения, собираешь команду супергероев, мочишь монстров, строишь империи… Где еще ты получишь такие эмоции? Только в бизнесе!
Я знаю, что ты любишь экстрим…
Да, безумно. Но я люблю экстрим, где я могу хоть как-то управлять рисками. Летаю на параплане, когда есть время, недавно купил электрический эндурик (мотоцикл-внедорожник — ред.).
Когда ты закрывал каждый из своих ресторанов, ты не плакал.
На меня смотрели каждый раз где-то 100 заплаканных глаз. Это сложно. Я был тоже морально раздавлен, как они, но кто-то должен был держать себя в руках и контролировать ситуацию. Реально задевало меня за живое и глубокое — то, что команда может развалиться и ребятам некуда идти (пауза). Это правда трудно.
Фото: Рината Купаева
Последнее. Я буду говорить эту фразу всем героям «Цены провала», это будет цикл статей. Мне кажется, это важно. Продолжи фразу: «У провала есть цена, но…»
Банальный вопрос.
Это не вопрос.
Хорошо. У провала есть цена, и она всегда справедливая. Если ты находишься в дерьме, это потому, что ты сам налажал.
Санжар Максудов родился 30 августа в 1977 году в Ташкенте. Окончил Институт востоковедения, факультет МЭО. Деловой опыт: МВД (оперуполномоченный), OOO Smart Gas (поставки газового оборудования). С 2003 года — управляющий партнер Smart Group Restaurants (ресторанный холдинг, который владеет ресторанами «Манас», «Будильник», «Винарыба», Steam bar, Green).
