В феврале «Лаборатория бизнеса» публиковала интервью с заместителем министра инновационного развития Юлбарсхоном Мансуровым, которое получилось одним из самых откровенных за историю проекта. Гость рассказывал о проблемах в науке и системе высшего образования, об инновационных разработках и как их применение влияет на экономику.
Дискуссия продолжилась в формате встреч со зрителями. На этот раз Юлбарсхон Мансуров выступил в качестве эксперта Buyuk Kelajak, то есть отвечал на вопросы не как чиновник, а как человек, 25 лет проработавший на руководящих должностях в вузах Узбекистана и России.
Речь шла не только о состоянии науки и образования в Узбекистане, но и как развитие этих сфер влияют на инновации и экономику.
«Инновации — это интеграция науки, образования и производства», — отметил эксперт.
Но в этой цепочке, которая должна привести страну к инновационной экономике, есть серьезные проблемы. Узбекистан значительно отстал от развитых стран, потому что общество длительное время было закрытым: ни студенты, ни профессура не выезжали за пределы страны для совместной работы.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
В системе научных исследований страна отстала хотя бы потому, что материально-техническая база научных центров не отвечает современным требованиям. И это несмотря на то, что только в прошлом году правительство выделило $7,3 млн на улучшение материально-технической базы научно-исследовательских институтов. Но, даже установив оборудование, научные центры сталкиваются с нехваткой кадров, которые смогли бы этим оборудованием пользоваться.
Перед министерством стоит задача увеличить объем финансирования науки с 0,2% от ВВП до 0,8%. Сложность в том, что ВВП не стоит на месте.
В 2018 году объем финансирования науки составлял 400 млрд сумов, в 2019 — 800 млрд сумов, то есть в два раза больше. Если довести уровень до 0,8% с учетом роста ВВП, речь уже будет идти о триллионах сумов.
Наука должна служить благосостоянию людей
Так получилось, что в Узбекистане долгое время не уделяли внимания коммерциализации научных разработок. Только в 2018 году с выходом постановления президента впервые в стране начали заниматься этими вопросами.
С тех пор министерство работает над 55 разработками ученых, на их основе уже создано 19 инновационных компаний. К работе подключились банки. Сейчас стоит задача довести в этом году количество таких разработок до 100, от членов Академии наук поступило еще 60 предложений:
«Наука ради науки — это неправильно. Фундаментальную науку не все ученые могут делать. Среди сотни ученых десяток действительно могут заниматься фундаментальными исследованиями на уровне мировых открытий, это надо приветствовать. Но это не значит, что целые институты академии наук должны заниматься только фундаментальными исследованиями. Сегодня экономике нужна отдача. Нам нужна прикладная наука», — считает эксперт.
В связи с этим в Министерстве инновационного развития создано управление коммерциализации. За семь месяцев его деятельность принесла в бюджет страны более 7 млрд сумов и $100 тыс. за счет реализации результатов интеллектуальной деятельности.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Это нельзя назвать великолепным результатом, говорит Юлбарсхон Мансуров. Несмотря на то, что уровень капитализации в Узбекистане превышает средние мировые показатели, отдача от них невысокая.
Например, в Узбекистане нет индустрии, которая использовала бы сверхпроводники ученых Института материаловедения, поэтому работа ведется с Россией, Кореей, где эти сверхпроводники востребованы.
«Наука должна работать на повышение благосостояния каждого гражданина. Как это сделать? Только через монетизацию научных разработок» — отметил спикер.
Министерство выполняет роль моста между учеными и предпринимателями, а также поддерживает инновационные стартап-проекты.
Сегодня стали известны результаты первого конкурса: 16 проектов получили финансирование на общую сумму 10,5 млрд сумов. В ближайшее время министерство объявит новый конкурс, на который свои заявки смогут подать ученые и начинающие бизнесмены по четырем направлениям: инновационные, научно-исследовательские, опытно-конструкторские, стартап-проекты.
«Всего на конкурс из бюджета было выделено 50 млрд сумо, проекты подали на 515 млрд. В итоге профинансировали всего 16 проектов на 10 млрд сумов. Остальные деньги остались, потому что не получили зрелых проектов», — сказал Юлбарсхон Мансуров.
Несколько раз в ходе встречи зрители спрашивали, как представить в министерство инновационные идеи, куда подать заявку, что делать. Замминистра рассказал о сайте Центра внедрения инноваций, в котором собраны научные разработки и инновационные идеи-проекты. Сайт призван обеспечить непрерывную связь между предприятиями-заказчиками исследований, учеными и инвесторами.
Кроме того, в следующем году пройдут конкурсы фундаментальных исследований (который проводится раз в пять лет), прикладных исследований (раз в три года), ежегодный конкурс инновационных исследований, куда ученые также могут подать свои работы.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Конец плагиату
«Ко мне обратились за помощью оценить уникальность около 2 тыс. диссертационных работ на соискание степени доктора философии или доктора наук. В мире, если уникальность работы менее 75% (чаще 80%), работа считается скопированной. При этом, даже если ссылка идет на опубликованную ранее статью автора, это тоже не относится к категории уникальности. Мы же решили считать уникальной работу даже если ссылка идет на самого автора», — отметил заместитель министра.
Тем не менее около 50 работ оказались с уровнем уникальности ниже 50%, 182 работы — ниже 74%. Спрашивается, где научный руководитель, официальные оппоненты, ведущая организация, которая проводит через свое сито эти работы?
В проекте закона о науки, который принят парламентом в первом чтении, указано, что все работы, начиная от курсовых, заканчивая диссертациями, будут проверяться на уникальность.
Проблема в том, что на узбекском языке проверить уникальность сложно, потому что нет базы. Для решения вопроса министерство начало сотрудничать с польскими коллегами, которые предложили программу проверки уникальности работ. База антиплагиата формируется на основе тех работ, которые предоставляет ведомство.
Мансуров также рассказал о случаях, когда ученые Узбекистана едут в Российскую государственную библиотеку, записывают на электронные носители целые диссертации, привозят и подают на конкурс прикладных исследований. Потом переводят на узбекский язык, сдают отчеты и защищают диссертацию.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
«Также вопросы вызывали авторефераты, которые мы проверяли. По требованиям автореферат любой диссертационной работы должен быть на трех языках: узбекском, английском, русском. Восемь работ были только на узбекском языке. Здесь налицо коррупционная составляющая», — отметил спикер.
Теперь, по его словам, таких проблем возникать не будет. Все работы будут проверяться на уникальность.
Вузы должны научиться зарабатывать
Тогда и зарплату для преподавателей можно будет сделать достойной. Но это не означает, что всех ассистентов, профессоров, доцентов нужно ставить на один уровень.
Можно установить фиксированный оклад и определить индикаторы университета. Самый простой из них — публикационная активность.
Если преподаватель публикует в научном журнале статью, он получает от вуза определенную сумму денег. Так, при достижении индикаторов сотрудники университетов, научных институтов могут значительно увеличить зарплату.
Конечно, такие вопросы больше входят в компетенцию Министерства высшего и среднего специального образования. Однако, как Юлбарсхон Мансуров предупредил с самого начала, на встрече он выступал в качестве эксперта, поэтому рассуждал о проблемах, опираясь на опыт работы во многих странах мира.
«Чтобы у университета были деньги для стимулирования работы профессоров, нужно снять квоты на прием. Пусть вуз научится зарабатывать. Делать он это может также через дополнительные источники дохода, например, создав научно-образовательные центры. В стране много репетиторов, которые получают деньги, минуя все стадии налогообложения. В таких центрах дополнительную работу преподавателей можно будет перевести в правовое русло», — отметил эксперт.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Он также рассказал о минусах нынешней системы высшего образования:
«Профессор заходит в аудиторию, читает лекцию, и хорошо если не буквально по бумаге, а потом проходят промежуточные контрольные, потом сессия. Профессор опрашивает студентов, ставит оценки. Он оценивает то, что студенты выучили из лекции. В мире так не работают. Может, профессор в течение семестра обманывал, а студенты слушали и верили каждому слову. В хороших университетах студенты ставят под сомнение любое слово профессора. Мы почему так своих детей не воспитали?».
Лабораторные работы проходят на бумаге, не проводятся эксперименты, измерения. А курсовые работы выполняют студенты по заданию. Во всем мире студент сам предлагает тему курсовой.
«И почему, если студент попал на контрактную систему образования, он контрактником и заканчивает, и наоборот? Давайте сделаем гибкую систему. Давайте набирать на первый курс только по контракту, а одаренных детей, которые показывают результативность, переводить на бюджет. Это мировая практика», — сказал Юлбарсхон Мансуров.
Кроме того, должна быть жесткая система отчисления, а если восстанавливать, то только на платной основе.
Он также добавил, что для обеспечения академической мобильности необходимо внедрить систему кредитов. Это также послужит улучшению качества образовательного процесса, пониманию его зарубежными партнерами.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Но местные вузы не внедряют систему кредитов, потому что не знают о ней, убежден эксперт. Так же, как они не знают о том, что 190 университетов мира поместили на свои сайты всю образовательную документацию. А если и знают, то не хотят этим пользоваться.
О дате выхода ролика можно узнать на странице «Лаборатории бизнеса» в Facebook.
«Лаборатория бизнеса» — проект, нацеленный на развитие бизнес-сообщества Узбекистана, представленный в январе 2016 года. Инициаторами являются Unique Present Media Holding, Ассоциация международного бизнеса и технологий и компания Afisha Media.
