Анвар Курмаев и Андрей Максудов выкупили Elvis Bar в 2011 году и меньше чем за год сделали его центром притяжения творческой публики, иностранных туристов и экспатов. Бар вывели на прибыль за три года, дела шли хорошо, но в 2017 году арендодатель не продлил договор и заведение пришлось закрыть на неопределенное время.
Теперь друзья развивают франшизный магазин настольных игр российской сети Hobby Games, продвигают культуру живого общения и планируют в ближайшие несколько лет возродить Elvis Bar.
Как появился тот самый Elvis
Мы с Андреем дружим уже давно — учились вместе в институте, потом работали в сфере обслуживания. В то время мы пару раз бывали в Elvis Bar, подумали, что это неплохое место, но часто там не появлялись — нам больше нравилась атмосфера VM-бара.
Elvis Bar открыл в 2005 году певец Карен Гафурджанов. Но его Elvis и наш — это два совершенно разных места. Карен — очень талантливый, душевный и открытый человек. Он создавал Elvis Bar как уютное, камерное место «для своих», мог запросто дать мини-концерт в баре, поэтому основными посетителями бара в то время были его друзья и музыканты. Но он, как творческая личность, много занимался музыкой, его часто приглашали на свадьбы в качестве музыканта или ведущего — поэтому, наверное, он не всегда мог уделять проекту достаточно времени, бывало, что-то забывал.
Фото из архива
С этого, кстати, и начались наши с ним приятельские отношения: мы планировали отметить в «Элвисе» день рождения друга, Карен заверил, что делать предзаказ и предоплату не нужно, а когда мы с гостями приехали, выяснилось, что мест нет — и самого Карена тоже. Потом он извинялся и в следующий раз выделил нам отдельный зал — так мы и подружились.
Как-то Карен поделился с нами, что собирается отходить от дел. Elvis тогда уже не был баром как таковым — там не было алкоголя. Это были 2011−2012 годы, тогда ввели лицензию на продажу спиртных напитков, и по вечерам бар не работал.
Мы с Андреем сели и подумали — а почему бы и нет? У всех, кто когда-то работал барменом или официантом, есть потаенная мечта — открыть свое заведение.
И мы вышли к Карену с предложением взять бар на себя. Он согласился, мы выплатили отступные и начали работать над возрождением «Элвиса».
Мы оформили ООО «Elvis Plus», заключили новый договор аренды. Пришлось менять почти всю технику, делать новый ремонт. Сами придумывали дизайн столов, обклеивали их чем-то, приделывали к ним монетки. Деньги на ремонт пришлось занимать, всего ушло около $10 тысяч — но это не окончательная цифра, потому что всегда приходилось что-то докупать и чинить. В конце 2012 года оформили лицензию на продажу алкоголя — это стоило пять минималок в месяц.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Мы арендовали помещение у института «Гидропроект» — это государственная организация, занимающая здание советской постройки, а весь бар располагался на площади всего лишь двух больших кабинетов. Когда мы покупали бар, нас подкупило именно то, что арендная плата здесь была очень приемлемая — $300−350 в месяц.
Сначала мы не рекламировались и были этаким районным баром, к нам заходили в основном местные и часть посетителей, которые ходили сюда при Карене. Потом начали сотрудничать с SMM-специалистом, завели страницы в соцсетях, и к нам стало приходить больше народу.
Но главным образом, конечно, работало сарафанное радио. Очень много было иностранцев — у них есть культура хождения в бар, а подобных контактных баров, куда можно было бы прийти в пятницу и пообщаться, в Ташкенте было мало. Приходили из посольств, были студенты по обмену — иногда их собиралось даже больше, чем местных жителей.
Почему пришлось закрыть бар и когда ждать открытия снова
По факту у нас было четыре стола вместимостью 6−7 человек, один большой стол в другом зале и барная стойка — всего бар был рассчитан в среднем на 50 человек. Но бывало, что в некоторые дни, например, когда были концерты групп вроде Flyin Up или «Крылья Оригами», к нам приходило до ста человек: люди стояли внутри битком и еще и толпились на улице, но это и создавало ту самую атмосферу «Элвиса».
Фото из архива
У нас была разношерстная аудитория, но за пять лет работы не было ни одной драки, например. Охрана была, но никого разнимать не приходилось. Пару раз, правда, посетителей забирали те самые автобусы «Исузу», которые совершали рейсы по вечерам пару лет назад, но это не зависело от нас.
У нас был всего один туалет — с одной стороны, это минус, а с другой — плюс, потому что около этого туалета в очереди завязывалось столько знакомств! Люди общались, начинали дружить, кто-то даже женился потом.
Самая большая касса за день у нас была около 6 миллионов сумов — было бы и больше, но мы не могли принять в тот день еще людей, не было места. Вообще дела у нас шли хорошо, и мы окупили вложения за 3,5 года.
Но потом начал расти курс доллара и стала повышаться минималка, у нас стало больше расходов. А так как цены росли, люди стали чаще выбирать местный алкоголь, и касса у нас оставалась такая же, как и раньше.
В какой-то момент бар стал приносить просто смешную прибыль. Мы не были в минусе, но делить на двоих тот небольшой доход было уже как-то нерационально. Мы всё чаще стали задумываться о том, нужно ли нам всё это или стоит все же что-то поменять…
Мы двигались вперед, но уже как-то по инерции, отвечать за досуг других стало нашей обыденностью. При этом мы чувствовали некую ответственность и еще какое-то время продолжали самоотверженно работать.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
А потом, в 2017 году, у нас сменился арендодатель, нам просто сказали, что им нужно наше помещение. Мы знали, что им не так принципиально нужна эта площадь — в пятиэтажном здании «Гидропроекта» было много пустующих кабинетов. Предлагали им повысить нам аренду, но безрезультатно — в какой-то момент нас просто поставили перед фактом, что мы должны съехать сразу после Нового года.
Четкого объяснения, зачем им это помещение, нам не дали. Возможно, им не нравилось, что здесь располагается бар, но мы никогда никому не доставляли неудобств, не шумели, многие соседи даже не знали, что здесь располагается такое заведение. Рядом был даже пункт милиции — и тоже никогда никаких жалоб не поступало.
Это была неожиданная и обидная для нас ситуация, ведь мы немало вложили в ремонт и просто физически не могли унести с собой всю отделку, на которую потратили столько денег. Мы даже просили пересчитать нам стоимость двух еще неоплаченных месяцев аренды, ведь мы оставляли им ровные стены, новые окна и пол. Но нет. Нам сказали, что помещение требуется срочно, что сразу после того, как мы съедем, здесь будет что-то другое, что это правительственный объект и здесь должен быть только один вход, поэтому нашу лестницу снесут. Но на самом деле весь 2018 год помещение пустовало.
Мы ходили с письмом в АО «Узбекгидроэнерго», готовы были работать в убыток и платить аренду в пять раз больше, чем нам пророчили, лишь бы иметь время, чтобы найти новое место. Но всё это ничем не закончилось, и теперь мебель и техника из бара пылятся за городом у знакомых.
Фото из архива
Конечно, у нас были мысли открываться вновь. Возможно, мы сделаем это через несколько лет, но тогда у нас либо будет свое помещение, либо будем его арендовать у каких-то знакомых нам людей. Мы не хотим снова наступать на те же грабли и зависеть от кого-то в плане аренды, когда тебе могут в любой день объявить, что сумма вырастает в пять раз.
Тем не менее, мы всеми фибрами души за реинкарнацию бара — найти бы хорошее место, а уж инвесторов или заемные средства можно было бы изыскать. Именно сейчас заняться этим вплотную не получится, так как в любом случае понадобятся средства на отделочные работы и другие вложения, а они сейчас ушли на запуск нашего второго проекта и его развитие. Но подбадривает, кстати, то, что до сих пор очень многие интересуются, когда мы откроемся, и до сих пор подписываются на нашу страницу в Facebook.
Идея антикафе превратилась в магазин настолок
Когда-то давно мы думали над тем, чтобы сделать в «Элвисе» еще и дневной бар в формате антикафе, где были бы какие-то развлечения и настольные игры, которые можно было бы к тому же и купить. Нашей аудитории это бы понравилось, к нам ходило много интеллигентной молодежи — музыканты, дизайнеры, программисты.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Тогда тема настолок только начала активно развиваться в России, мы заказывали себе оттуда игры и были уже заядлыми игроманами. Но антикафе в Ташкенте как-то не прижились, и мы оставили эту идею, хотя к тому времени уже начали присматриваться к поставщикам настольных игр и думать, как можно было бы их здесь реализовывать.
Когда стало понятно, что Elvis Bar закрывается, мы стали думать над тем, чтобы сделать из этого полноценный отдельный бизнес — для Ташкента это было что-то новое, тогда как во всем мире это очень популярно, в США и Европе, например, почти у каждой семье в доме есть несколько настолок.
Мы связались с российской компанией «Мосигра» и получили от них коммерческое предложение, но сотрудничество с ними не сложилось — не сошлись условиями.
Для того, чтобы стать их франчайзи, нужно заплатить паушальный взнос, то есть плату за приобретение франшизы, а затем выплачивать роялти — регулярные проценты от продаж. Мы пробовали договориться с «Мосигрой» об изменениях этих условий с учетом нашего регионального рынка, таможенных затрат и покупательской способности населения, но они не проявили в этом заинтересованности.
Ведя переговоры с «Мосигрой», мы параллельно изучали рынок настольных игр России и связались с крупной российской франшизной сетью Hobby Games.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Их франшиза входит в топ-50 самых популярных франшиз по России, у них есть собственное издательство Hobby World. Они заинтересованы в распространении своих игр и помимо этого предлагают огромный ассортимент игр от других производителей, поэтому их условия сотрудничества были более приемлемые для нас.
С ними мы сразу нашли общий язык, они всегда были готовы уладить какие-то возникающие вопросы, и мы заключили договоренность о сотрудничестве. В тот момент у них не было первоначального взноса, а роялти мы договорились выплачивать только с 2019 года.
Единственным условием их была обязательная реклама магазина, издательства и торговой сети в целом, на которую мы должны тратить 4% с оборота. В эти проценты сейчас входит наша реклама в социальных сетях — это больше $50 в месяц — и подарочные сертификаты, которые мы дарим на различных мероприятиях.
Мы сделали первый заказ на 50−60 миллионов сумов: часть из них была нашими личными сбережениями, остальное — средства, которые мы выручили с продажи части техники из бара. Сначала ассортимент был небольшой, но мы стараемся его расширять.
Сейчас мы взяли займ на 90 миллионов и сделали еще один большой закуп. Во франшизе Hobby Games написано, что окупаемость такого бизнеса — 1,5 года, но в условиях нашего рынка к этой цифре можно смело прибавлять еще год-полтора.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
По всей сети Hobby Games раз в месяц проводятся обязательные игротеки — это одно из условий франчайзера, кроме того, мы проводим их и самостоятельно, чтобы знакомить людей с культурой настольных игр. Это бесплатно, мы объявляем о следующих игротеках у себя на страницах в соцсетях и даем объявления на тематических сайтах и каналах.
На игротеки мы предоставляем около 60 игр. Игротеки проводятся на шестом этаже семейно-развлекательного центра Parus, мы договорились об этом с администрацией. Это выгодно и им, и нам — для нас это 10−12 столиков для игр, для них — привлечение аудитории. На самом деле сейчас уже очень многие площадки предлагают нам место для игротеки, так что проблем с размещением нет.
Мы открыли точку в СРЦ Parus в начале 2018 года. В торговых центрах, находящихся в самом центре города, была либо слишком высокая арендная плата, либо не было мест. А Parus — это семейный центр, куда часто приходят с детьми, кроме того, здесь подходящие условия аренды и подходящий нам по площади магазин.
Максимальные продажи достигали 3−4 миллионов сумов в день, в предновогоднее время покупают больше, а бывало, что продаж не было вообще. В среднем же в день мы продаем от двух до семи игр.
По условиям франшизы мы не можем ставить цены, которые бы сильно отличались от цен на официальном сайте Hobby Games. Маржинальность на разных позициях колеблется от 20 до 35%, а если есть какие-то акции и скидки, то мы обязательно согласовываем их с издательством и головным офисом. Всю прибыль мы реинвестируем.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
В Ташкенте есть магазин «Мосигры», но мы не считаем их своими прямыми конкурентами. Мы делаем общее дело, прививаем людям интерес к настольным играм, и те, кто купит сегодня у них, завтра может прийти к нам. К тому же у нас на 80% отличается ассортимент, и каждый месяц у нас появляется как минимум пять-шесть новинок.
Мы бы очень хотели популяризировать настольные игры, показать людям, как это здорово. В России, например, эта сфера уже очень развита, даже в крупных гипермаркетах там есть стенды с настолками. У нас же многие еще пока не понимают, как это интересно, но стоит начать играть, как они становятся нашими постоянными клиентами и участниками игротек. У нас в магазине есть такая статистика, что 70% наших покупателей возвращаются к нам снова.
Настольные игры — это живое общение. Все мы сейчас так привязаны к телефонам, и нам этого действительно не хватает. Поэтому мы пытаемся привлечь к этой теме как можно больше людей — и им это нравится, они возвращаются, ведь простое человеческое общение действительно затягивает.
