Зафар Хашимов, основатель сети супермаркетов korzinka.uz, службы такси City Taxi, сети магазинов одежды RedTag, сети магазинов обуви FLO, в рамках проекта Кирилла Альтмана Alter Ego рассказал о правилах инвестирования, отношении к провалам, результатах налоговой реформы и введения НДС, конкуренции на закрытом рынке, монополиях, будущем Узбекистана и многом другом. Spot приводит основные выдержки из беседы.
Об инвестициях
Я с какого-то времени прекратил инвестировать или вкладывать каким-то образом в вещи, в которых я сам не разбираюсь. Хорошо, когда люди инвестируют во что-то, что понимают. Второе: когда люди инвестируют, они должны понимать, что инвестиции — это не депозит и не дать человеку в долг до получки, инвестиции сопряжены с коммерческими рисками, и перед тем как человек инвестирует, он должен понимать, во что вкладывают.
Очень часто ошибки происходят в инвестировании, потому что многие бегут за поездом, который уже ушел. Для меня смешно, когда люди инвестировали в биткоины, потому что понятно, что он уже стал событием, когда вырос в течение года с $1000 до $20 000, но по большому счету там нечего искать. Но люди верят, что это будет продолжаться вечно, не рассчитывая риски и даже не понимая, что такое биткоины.
Продавать надо силу, то есть когда что-то уже развилось, а то, что еще можно взращивать, надо взращивать.
О ценности идей
Очень часто поступает такое предложение: «Вот у меня есть идея, но я могу ее сказать вам, если вы согласитесь инвестировать или мы подпишем договор». Слушайте, я еще не знаю, о чем идея, а вы меня просите делать какие-то коммитментс.
«Да, но я боюсь, что если я скажу вам свою идею, я вам стану не нужен, вы сами ее воплотите и станете обладателем». Я говорю: окей, идите запатентуйте, потом приходите предлагайте. Есть защита. Но я не буду подписывать вам никакой договор об обязательствах инвестирования, не зная вашей идеи.
Идей стало очень много, это как-то девальвирует их, но тем значимей становится идеи, которые чего-то стоят. Многие спрашивают, с чего начинать бизнес, я говорю: прогуглите. По-моему, будет 18 миллионов результатов. Идея же не в том, что я буду производить что-то.
Ценная идея заключается в том, как это сделать, что сделает меня впереди всей толпы, которая пытается это сделать, как это сделать качественнее и дешевле. Такие идеи дорогого стоят.
Об ошибках и провалах
Ошибок очень много, я даже лекцию делал, 10 ошибок от Зафара Хашимова. История успеха и история ошибок неразделимы. История успеха — это и есть история череды ошибок. Некоторые определяют успех тем, что люди идут вперед невзирая на ошибки.
Осуществляя деятельность, человек не может не совершать ошибки. Речь не о том, какие ошибки вы допускаете, а о том, какие выводы вы делаете. Я очень легко отношусь к прошлому. Я понимаю, что если так случилось, значит, суждено, и я думаю о том, что важно не повторить это в будущем и важно вынести урок.
Мне задавали вопрос: сколько нулей у самой большой вашей ошибки. Когда вы что-то потеряли, вы не знаете на самом деле, сколько вы могли бы приобрести или, может быть эта потеря стала меньшей из всех возможных.
Если бы вы пошли по тому пути, который считаете ошибкой сейчас, может быть, там была большая засада. Мне иногда жалко, когда происходят провалы, времени, которое я потратил.
Фото Alter Ego
О конкуренции на закрытом рынке
Очень часто нам тоже говорят: вот, korzinka.uz [развивается], потому что конкурентов не было. Я считаю, что нет, это не так в продовольственной рознице. Люди и пятьсот, и тысячу лет назад кушали что-то. И пятьсот, и тысячу лет, и сто, и двадцать лет назад было большое предложение продуктов. Если бы мы выросли в советской эпохе, вы бы сказали, да, не было конкуренции, государственная торговля была. Но когда мы создавались как сеть в 1996 году, каждый мог оказаться там.
Мы недавно провели подсчет розницы продуктов питания в Узбекистане — это более 20 тысяч точек, из которых 46 наших. Если вы захотите сделать покупки, что, korzinka.uz и Makro, больше ничего нету? Есть очень резвые конкуренты, есть, в конце концов, базар, есть уйма магазинов у дома, и так далее, и мы конкурируем.
Конкуренция простирается и дальше. Если вы сегодня ужинаете [в ресторане], то вам продукты на ужин не нужны, то есть общепит — тоже конкуренция. Здоровый образ жизни — конкуренция, кто-то не ужинает, и от этого страдает наша торговля. То есть конкурентов очень много на самом деле.
Люди говорят, что у нас не было открытого рынка, не было «Ашана», Carrefour и так далее, но я и здесь хочу опровергнуть. В России был и «Ашан», и Carrefour, и Wal-Mart и так далее, но две крупнейшие сети — это российские Х5 Retail Group и «Магнит». В Казахстане крупнейшая сеть — «Магнум», тоже местная, туда тоже заходили и «Метро», и «Ашан», и Carrefour. Поэтому говорить, что если бы они зашли, то местных бы не было, тоже неправильно. Может быть, мы пострадали от того что рынок был закрыт, гораздо больше тех, кого не пускали.
О том, может ли монополия быть здоровой
Монополии не станут хорошим и правильным видом ведения бизнеса, даже если все страны, кроме нас, будут поддерживать монополии. То, что многие это делают, не говорит о том, что это правильно. Есть два вида монополии. Есть, например, монополии Google или Facebook, технологические монополии, которые запатентовали лучшие способы того, как сейчас бизнес идет, но всё равно вы можете прийти с новой идеей и челленджить их, вы можете создать новую роскошную социальную сеть, которая победила бы их.
Есть монополии, которые настолько эффективны, что у них стоимости такие, что в эту среду конкурентную никто не лезет — они свою эффективность превратили в монополию, но это рыночные монополии.
Мы говорим о злой монополии, она везде есть — и в России, и в Казахстане. Злая монополия — та, которая использует административный государственный ресурс как основу для своей прибыльной деятельности.
Если государство не поддерживает, монополии не случаются. Если бы, допустим, всякая авиакомпания могла прилетать сюда или создаваться на месте, мы бы не имели монополии на авиакомпанию, если бы не было льгот, скажем, для отечественного автопрома, у нас была бы здесь конкурентная среда.
У нас есть с завмагами чрезвычайный Telegram-чат, в котором у меня вести с полей — пятьдесят магазинов, и я каждый день вижу, как часто в них отключают электричество.
Была бы конкуренция — я бы ушел к другому провайдеру, если бы электричество давал кто-то, кроме нынешних поставщиков. Я считаю, в этом плане государство не очень доверяет рынку. Монопольный лоббизм очень сильный, все эти монополии за счет поддержки государства очень окрепли, они были созданы при поддержке государства и имеют большое влияние в государственных коридорах тоже. Здесь комбинация вещей.
Фото Alter Ego
О мотивации в бизнесе
Человек идет в бизнес, чтобы заработать, иметь благосостояние, но бизнес развивается по собственной логике и диктует свои правила. Для меня бизнес — это как ребенок. Вы можете сказать, что для вашего ребенка достаточно хорошо? Наверное, нет, потому что вы будете желать ему всё лучшее и лучшее. И этот момент благосостояния через какое-то время из уравнения выпадает, меняется вся логика, почему вы в бизнесе.
Я считаю, что наши бизнесы очень маленькие и в самом начале пути, я не считаю, что мы достигли чего-то столь значительного, что можно остановиться и успокоиться на этом.
Второе — в бизнесе как, помните, в «Алисе в стране чудес»: чтобы стоять на месте, нужно бежать, чтобы идти вперед, нужно бежать еще быстрее. В бизнесе то же самое.
У меня такое ощущение, что в бизнесе мы на эскалаторе, который в обратную сторону идет — нужно бежать, чтобы хотя бы удерживаться.
Это не азарт, это просто желание развиваться, для меня это способ самореализации, наверное, пока есть силы.
О том, почему предприниматели — бескорыстны
У каждого в голове есть идея достаточно уникальная, чтобы ее можно было превратить в хороший бизнес, просто не все эту идею правильно понимают, могут оценить или реализовать.
Зависит от того, в какую среду попадают человек. Предпринимательство — очень хороший способ образования, вы очень быстро начинаете получать уроки.
Была очень интересная статья, по-моему, в «Фрикономикс», в которой обсуждалось, что уличные продавцы наркотиков зарабатывают меньше, чем сотрудники «Макдональдса». Смысл в том, что они надеются, что они по иерархии вырастут в боссов. Такое же исследование было, что предприниматели, по крайней мере на Западе, зарабатывают меньше [чем некоторые наемные сотрудники]. Выпускник университета пошел делать свой бизнес или устроился на работу — условно зарабатывает $50−60 тысяч в год. Его сверстник [в бизнесе] будет 3−5 лет зарабатывать меньше и, скорее всего, в 93 случаях из 100 потерпит крах.
Но предприниматели несут очень важный кусок информации в общество, они показывают на своем опыте, как делать нельзя, и следующие плеяды предпринимателей выносят эти уроки и идут дальше, и так развивается рынок. Если посмотреть, кроме тех, кто прорвался, большинство зарабатывает меньше, чем люди, которые спокойно работают, имея фиксированный доход.
И когда вы начинаете об этом думать, вы понимаете, насколько предприниматели на самом деле самоотверженные и, пусть это звучит странно, бескорыстные люди.
У нас чуть-чуть искаженный опыт предпринимательства, люди выживали, но рынок всё равно от этого не стал больше. То, что предпринимательство развивалось так однобоко, не позволило создать больше хорошо оплачиваемых рабочих мест. И вот с этим проблема, поэтому мы не видим в стране широкого среднего класса. Ведь широкий средний класс — не всегда из предпринимательства появляется, он продукт предпринимательства.
Фото Alter Ego
О налоговой реформе
Мы бились за первую концепцию, которая была изменена и принята 29 июня. Мы бились за отмену единого налогового платежа, он был большим бременем именно для развитых хороших субъектов предпринимательства, когда в стране создаются сложные продукты, есть цепочка производств, которые взаимосвязаны.
Единый налоговый платеж брался каждый раз с оборота и не позволял создавать длинные производственные цепочки, из-за чего страна производила в основном либо сырье-полусырье, либо очень простые продукты, не было возможности централизации производства, не было возможности развития, и государство вынуждено было защищать, поддерживать и создавать льготы, привилегии, а естественный способ налогового регулирования был попран той налоговой системой, которая действовала до сих пор.
Мы 168-ая страна, которая перешла на НДС. Налоги никому не нравятся, для большинства людей любые налоги плохие. Не было у нас никогда иллюзий [на этот счет]. Еще очень много людей привыкли работать так, как работали: «Пожалуйста, меня не трогайте и делайте что хотите». Но когда каждый говорит «Меня не трогайте», а потом все хором говорят «Почему у нас так плохо?», появляется вопрос.
И налоговая система, которая была до сих пор, отчасти и значительно была ответственна за то положение экономическое, которое у нас существовало.
Об НДС и росте цен
НДС мы предлагали на уровне 12%, было принято 20%. Считаю ли я это поражением — нет, я считаю, что со всеми искажениями, которые были от изначального варианта, принятая налоговая реформа лучше, чем-то, что было до этого.
После налоговой реформы все говорят, что цены выросли, но нужно учитывать, что цены постоянно росли. Мы постоянно мониторим цены и сделали сравнительную таблицу. Когда мы считали, насколько цены выросли в январе 2018 года, это исчислялось 18%, в этом январе цены выросли, но рост составил 13% в годовом исчислении.
У нас были поставщики, которые тупо подняли цены, и мы с ними работали. Помните, в середине января полки пустые были? 644 поставщика из 725 оставили цены как было, те, которые подняли, стали терять свои продажи и начали опускать. Нынешнее обилие акций «Купи одну, вторая бесплатно» и так далее — из-за того, что они недопродают и теперь вынужденно отдают скидками.
Налоговая реформа — это как посадить яблоневый сад. Мы всего лишь третий месяц в этой реальности живем и все говорят, цены поднялись. Опять-таки, в сослагательном наклонении: если бы мы не сделали налоговую реформу, цены бы остались стабильными? Тогда почему 27 лет цены росли?
Норма роста цен на продукты питания осталась такой же или ниже, чем в предыдущие годы, цены не стали расти быстрее из-за налоговой реформы. Первая паника, когда люди стали поднимать цены — это от невежества опять-таки.
Фото Alter Ego
Давайте у вас будет продукт А, который вы вчера продавали за 100, вопрос: почему вы не продавали за 120, когда не было налоговой реформы? Потому что рынок не купил бы у вас за 120. Решаете цену не вы, цену решает рынок.
Я не готов у вас покупать это за 120, я покупаю у вашего конкурента за 100, и поэтому вы тоже продаете за 100. То, во сколько нам обходится продукция, никогда не является обоснованием тому, за сколько мы продаем, иначе не было бы убыточных производств.
Поэтому рынок диктует свое. И когда, допустим, один вид напитков категории поднимает цены, рынок смотрит: другая категория не поменяла и перемещается к другой. У нас знаете как выросли продажи газированных напитков после налоговой реформы, знаете, почему? Потому что Coca-Cola и Pepsi всегда платили НДС, они не поднимали цены, а другие напитки подняли, потеряли долю рынка, сейчас снизили.
Мы должны прожить хотя бы год, чтобы понять истинные преимущества. Сейчас, наоборот, надо работать и все баги и искажения, а они есть в новой системе, надо быстрее исправлять и подойти в июле к налоговому кодексу. Дело еще в процессе, и вот когда мы получим новый налоговый кодекс, тогда можно будет судить точно, что в итоге победило.
Почему вы начали рассказывать и бороться за эти знания, а не сотни других предпринимателей? Говорили, что великий и ужасный Зафар Хашимов может что-то лоббировать где-то там.
Если бы ужасный Зафар Хашимов мог бы лоббировать это там, он бы вообще не удосужился объяснять это тут, поэтому это бред. Я это делал исключительно из своего, наверное, преподавательского призвания, рассказать людям, чтобы у них не было искаженного представления.
Очень важно в любых реформах, в любом чейнджменеджменте, чтобы люди понимали, что происходит в стране. Вы начинаете понимать что-то лучше в вопросах, в которых не разбирались, но которые вас касаются, а налоги касаются всех. Народ платит налоги, и если он чего-то не знает, он в полном праве искать информацию и получать ее из любых источников и создавать собственное представление. Окей, я буду брать у вас деньги без объяснений, вас это устроит?
Фото Alter Ego
О прошлом, настоящем и будущем Узбекистана
Говоря о прошлом: во времена, когда крупный бизнес переходил под одно, не всегда заботливое крыло, как вам удалось сохранить бизнес? Не было ли каких-то притязаний?
Труд, которым мы добываем свой хлеб, очень-очень мелкий и скрупулезный. Доходы, которые получаются взамен, это не сидеть на нефтяной трубе. Здесь очень много работы. Я считаю, что именно такое положение дел наверное И мы не были такие большие, мы сейчас очень сильно растем, Это был относительно мелкий бизнес и при этом очень трудоемкий. И если сейчас команду поменять, не факт, что это будет также работать. Просто те люди которые внутри и знают как это делаются поймут что это не легко и просто загрести и это будет работать.
Но попытки были?
Не буду говорить ничего в этом плане. Я одно хочу сказать: всегда были компании, которые тяготели «под крылья» политических элит.
Я считаю, что в этом было больше угроз, чем безопасности, потому что когда какая-то компания становится сильно политически аффилированной с какими-то влиятельными фигурами, с уходом этих фигур сама компания становится сильно уязвимой. Поэтому в этом плане стратегия, которую мы принимали всегда — равноудаленность. Хороший бизнес должен сидеть на втором ряду от власти.
Вы согласны с тем, что каждый народ заслуживает своего правителя?
Абсолютно.
Сейчас мы заслужили хорошего правителя?
Абсолютно. У нас очень трудолюбивый, очень терпеливый и очень добрый народ. И я очень надеюсь, что всё именно так и произошло. Я думаю, что своим терпением мы заслужили такое руководство, которое имеет желание, энергию и амбиции поменять страну к лучшему. И я бы очень хотел, чтобы эти надежды у меня и всего народа сбылись.
Очень многие говорят: «Всё же нормально у тебя, сиди наслаждайся жизнью, развивайся». Но я считаю, что нам очень важно не пропустить эту возможность. Она, возможно, в моей жизни конкретно — последняя возможность превратить страну в ту страну, в которой мне хотелось бы жить, в которой мне бы хотелось, чтобы мои дети жили.
И в этом плане я считаю, что приход к руководству президента Шавката Миромоновича Мирзиёева вселяет очень много надежд в виде преобразований, как бы мы к ним ни относились и как бы мы ни спорили. Всё, что происходит, невозможно было представить 3−5 лет назад. Мы бы с вами не разговаривали так года 3−5 назад.
Что будет с Узбекистаном через пять лет?
Я считаю, что через пять лет мы окажемся в самом центре стремительного экономического развития. По миру осталось очень мало точек роста, таких как Узбекистан — просто возможности, рынок, люди, природа, экология, все наши несметные подземные богатства. В мире, если перечислить, где следующий стремительный рост должен быть, я уверен, что в Узбекистане.
Посмотреть интервью можно на Mover.uz и YouTube.
