Как ранее писал Spot, в Узбекистане появится институт частных судебных исполнителей (их еще называют «коллекторами»).
До 1 августа планируется подготовить проект документа, который будет содержать правовые основы организации частных бюро исполнения, их функции и задачи. Отмечается, что такие бюро будут взимать долги лишь с компаний — им запретят пытаться взимать какие-либо задолженности с физических лиц.
Включение этого предложения в Госпрограмму 2020 года требует более тщательного изучения вопроса, считает депутат Акмаль Бурханов.
Акмаль Бурханов
депутат Законодательной палаты Олий Мажлиса.
Впервые предлагается передача на аутсорсинг властных полномочий с применением мер принуждения (изъятие, арест, принудительная реализация имущества, наложение запретов
Их реализация частными структурами не может осуществляться без доступа к персональным сведениям и данным, составляющим банковскую тайну.
Данное предложение вызывает сомнение с точки зрения соответствия конституционным принципам организации государственной власти в Узбекистане.
Согласно статье 7 Основного закона, государственная власть в нашей стране осуществляется в интересах народа и исключительно органами, уполномоченными на то Конституцией Республики Узбекистан и законодательством, принятым на ее основе.
Исходя из этого, можно сказать, что Конституция не предполагает возможности наделения функциями государственной власти частных структур, которые, помимо всего, будут выполнять эту работу за определенное вознаграждение.
Однако, помимо юридической чистоты такого нововведения, необходимо учесть также принятие или, вероятнее, неприятие этих правил гражданами и обществом в целом.
Узбекистан, как и многие другие государства, имеет древние традиции осуществления государственной власти и управления, которые, безусловно, оказали влияние на формирование менталитета народов, проживающих на территории нашей страны.
Поэтому внедрение частных судебных исполнителей будет негативно воспринято обществом, в том числе и субъектами предпринимательства.
В результате мы можем столкнуться с массовым уклонением от исполнения судебных решений, а значит, и ухудшением эффективности и снижением авторитета судебной власти. Не надо забывать и о большом риске криминализации сферы исполнения судебных решений.
Авторы также должны изучить примеры соседних стран, например, Российской Федерации, которая ввела институт взыскания долгов коллекторскими организациями.
Но, как оказалось, данная система наиболее подвержена криминализации. При этом в России действует государственная система исполнения судебных решений, а коллекторские организации выполняют функции альтернативного механизма взыскания долгов без права применения мер принуждения.
Такие же негативные отзывы у населения вызвала недавно введенная смешанная система исполнения судебных решений в Казахстане, а также в странах Прибалтики, которые переняли так называемую французскую модель исполнения.
Говоря о зарубежной практике, необходимо отметить, что частная система исполнения судебных решений функционирует не во всех государствах. Это прежде всего во Франции (родоначальница частной системы), в странах Бенилюкс, отдельных государствах Восточной Европы и Африки — бывших французских колониях.
На американском континенте, в Азии, СНГ (кроме Казахстана и Украины, где несколько лет назад ввели смешанную систему), Германии, Великобритании, Финляндии, Дании, Норвегии, Испании и других ведущих странах Европы принудительное исполнение судебных решений является государственной функцией.
Они разгрузили системы исполнения судебных решений за счет внедрения эффективных альтернативных методов разрешения споров и взыскания долгов (медиация, арбитраж и другие), а также за счет ужесточения санкций за неисполнение судебных решений.
Для внедрения частной системы исполнения судебных решений в Узбекистане требуется определенное время, так как изменения в системе госвласти требуют определенного уровня развития государственных институтов, правовой культуры и правового сознания граждан и субъектов экономической деятельности.
