Блогер Кирилл Альтман в рамках проекта Alter Ego поговорил с основателем Payme Сарваром Рузматовым. Spot приводит основные выдержки из интервью.
Как создавался Payme
У меня была компания, которая занималась разработкой IT-решений на аутсорс. Мы были подрядчиками и понимали, что это путь в никуда, хотели запустить что-нибудь свое.
Еще в университете я хотел сделать проект вроде Ebay, так что в 2012 году мы запустили свой интернет-магазин, но столкнулись с проблемой отсутствия интернет-эквайринга.
Поняли, что наша бизнес-модель не совсем удачная, поэтому быстро свернули проект и переключились на создание той самой услуги по интернет-эквайрингу. В 2013 году запустили Paycom, а потом начали разрабатывать сервис Payme.
Откуда деньги
Разработкой сайтов и приложений я накопил достаточно денег, чтобы самому финансировать Payme. Вложил примерно $150 тыс. собственных средств.
Во время работы выяснилось, что этих денег может не хватить, так что я начал искать варианты внешних вложений. Некоторые инвесторы, с которыми встречался, отказались, хотя среди них были очень опытные и известные люди.
Мне кажется, что они тогда не поверили и, скорее всего, думали, что еще не пришло время для такого технологичное решения.
Какие были проблемы на старте
Самым сложным было работать с партнерами (банками). Для них наше решение было чем-то непонятным, так что они думали, что эта технология несет в себе риски. Регулятор (Центральный банк) тоже не питал особого доверия.
Лишь со временем все поняли, что на рынке есть спрос — тогда и регулятор начал менять отношение, убедившись, что надо развивать рынок p2p.
С тех пор многое изменилось — произошла трансформация, и мне сейчас нравится, что делает Центральный банк, но тогда было сложно.
Как продавали Payme
Мы продали половину компании за $5,5 млн. С предложением на нас вышли TBC Bank, хотя мы в то время тоже рассматривали различные варианты. Встретились с финансовым директором TBC Bank, я показал презентацию и нужные слайды.
Всю компанию, исходя из общепринятых метрик и экономических показателей, оценили в $11 млн. Я сам оценивал примерно так же. В другой стране мы стоили бы больше, но надо учесть, что на оценку влияет токсичность страны, риски ведения бизнеса.
Что будет с Payme
Мы активно растем, фокусированы на технологиях, которые презентуем в 2020—2021 годах. Прогноз долгосрочный, так как верим в Узбекистан. Рынок «горячий», это все признают, даже такие журналы как The Economist.
Сейчас многие банки делают свои решения, например, «Капиталбанк». Другие банки тоже стараются, так что конкуренция будет развиваться и это хорошо.
О бизнесе, рисках и вере
Атмосфера в стране изменилась. Предприниматели долгое время боялись показывать свои счета и в открытую говорить о деньгах, потому что была такая атмосфера. Ничего не мотивировало работать прозрачно. Сейчас же ситуация меняется, идут реформы. В нашей же сфере и вовсе нечего скрывать, потому что вся индустрия построена вокруг безналичной оплаты.
Чем больше компаний, тем лучше для рынка. Тепличные условия не работают. Приход крупных иностранных игроков это обмен технологиями, обмен знаниями. Если не развивать свои навыки, то ничего не поменяется. Крупные игроки в любом случае зайдут, так что экономика должна уметь конкурировать с ними. Если конкурировать не получается, надо адаптироваться.
Я вложился в тепличный бизнес. Инвестировал около $200 тыс., выращиваем помидоры. Я открыт к предложениям по инвестициям, но пока на меня никто не выходил с каким-нибудь ярким бизнесом. Из тех продуктов, что есть на рынке, мне нравятся Go Apteka, MyTaxi, Express 24.
Самые важные метрики — количество пользователей, которые оплачивают. Выше всего зарплаты в Payme у тим-лидов и продукт-менеджеров.
В бизнесе всегда есть барьеры. Бывают приятные и не очень моменты. Мне нравится, что сейчас у нас работают над тем, чтобы Узбекистан не считали страной, где могут отнять бизнес. Если бы у меня попробовали отнять бизнес, то я бы «включил» переговоры, потому что всегда можно договориться и решить все мирно.
Главное — понимать механизмы рынка. Бизнес в Узбекистане мало чем отличается от бизнеса в других странах — везде надо понимать специфику рынка. В нашем случае — рынка, где законы не всегда работают вовремя, где есть особенности менталитета. Везде надо понимать экономику, фокусироваться на спросе и предложении.
Не переехал в Лондон. Не согласен, что из Узбекистана стоит уезжать при первой же возможности. Я рассматривал вариант с переездом примерно лет 10 назад, собирался уехать учиться в Лондон, но потом подвернулся случай с разработкой IT-решений и я передумал. Так и остался.
Message в стране верный. Открыто говорят, что надо вкладываться в цифровизацию. Конечно, программы вроде «Один миллион программистов» не гарантируют один миллион программистов, но чем больше таких инициатив, тем лучше.
Религия изменила мою жизнь на 1800. Я нашел веру в Бога с помощью Всевышнего. Я как-то услышал азан, который слышал и до этого, но именно в тот момент, в том миг, в ту секунду я созерцал, прикоснулся к метафизике. С верой «открывается третий глаз», в сердце. С верой испытываешь особые чувства. Это самые лучшие чувства, которые человек может обрести, мне кажется.
Топ-3 предпринимателя Узбекистана: Зафар Хашимов, Акмаль Пайзиев, Ахмад Мелибаев.
Книга, которая повлияла больше всего — Designing Your Life. Это реально работает.
Ниша для success story — локальная логистика. Это сейчас проблема, которую надо решать. Например, предприниматель хочет отправить товар из Ташкента в Ургенч — особых вариантов у него нет. Здесь есть, над чем поработать.
