Челночной торговли нет уже год, следует из данных Центрального банка. Последний раз она была в I квартале 2020 года, после чего полностью прекратилась:
Два года назад челноки наторговали на $1 млрд. Основной объем пришелся на импорт — челноки ввезли в страну товары на $842,9 млн, а вывезли на $213,2 млн. Но уже тогда к концу года началось сокращение объемов, которое совпало с ужесточением норм беспошлинного ввоза товаров.
Зародившаяся в конце 1980-х годах в странах СНГ «челночная» торговля из нелегальной формы экономической деятельности превратилась за годы реформ в легальную и широко распространенную модель экономического поведения.
Такая торговля, как правило, играет заметную роль в удовлетворении потребностей населения в товарах массового спроса, смягчает проблему занятости в период трансформации экономической системы.
Ранее Spot писал про Карима Мухаммадходжаева, который ездит в Китай уже больше 10 лет. Там он покупает постельное белье, которое затем продает здесь на базарах.
Сейчас Мухаммадходжаев владеет мастерской по производству постельного белья в Ташкенте. Однако, по его словам, получается дороже, чем покупать в Китае. Из-за этого, несмотря на то, что челночная деятельность заметно осложнилась в последние годы, Карим не намерен ее бросать.
На ташкентском «Ипподроме» можно найти множество небольших магазинов, заполненных сезонной одеждой и аксессуарами, в основном подделками известных брендов, таких как Chanel и Christian Dior, произведенных в Китае.
Пандемия заблокировала поездки, вынудив челноков полагаться на «манипулятивных» посредников в Китае, которые сразу же подняли цены.
«Но я все еще вижу будущее в Китае. Когда [пандемия] закончится, это снова будет мой второй дом», — твердо заявил один из «челноков».
В начале года остановка челночной торговли привела к росту цен на мандарины (до пандемии челноки завозили в Узбекистан до 20% от общего количества цитрусовых), которые попадали на внутренний рынок, увеличивая предложение и конкуренцию.
