Венчурные инвестиции — важная часть современной цифровой экономики. В нынешних реалиях уровень развития индустрии предопределяет, какую долю в ВВП страны будут занимать новые технологии.
При этом венчурные инвестиции — рискованные вложения в развивающийся проект, о перспективах которого сложно говорить.
От обычных инвестиций помимо повышенных рисков их отличает и высокая вероятность получить прибыль, в тысячи раз превышающую вложения. С обычными инвестициями дела обстоят слегка иначе: вкладчик изначально рассчитывает на стабильный, но не сверхвысокий заработок с рисками на уровень ниже.
Для Центральной Азии венчурное инвестирование — новое направление, требующее создание целой экосистемы, соответствующей мировым стандартам юрисдикцией и экспертной оценкой стартапов. За последние два-три года этот тип финансирования в регионе получил новый виток развития.
Ряд стран Центрально-Азиатского региона упростил бюрократические препятствия при открытии бизнеса, взял курс на создание инновационной среды, что и способствовало появлению частных и государственных венчурных фондов.
MOST Ventures — частный казахстанский венчурный фонд в размере $10 млн. В фокусе внимания — стартапы, базирующиеся в Центрально-Азиатском регионе или на международном рынке, где основатели — выходцы из Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана.
Соучредитель MOST Holding, управляющий партнер MOST Ventures и UMAY Angels Club Алим Хамитов рассказал Spot о венчурном рынке в Центральной Азии, сложностях и нюансах инвестиций и своих предположениях, когда в регионе появится первый «единорог».
Венчурные инвестиции в Центральной Азии
Венчурный рынок Центрально-Азиатского региона пока только на стадии развития и формирования.
Уровень проникновения венчурных инвестиций в каждой из стран разнится, условно их можно разбить на три категории:
- в первой государство активно участвует в создании инновационной среды, поэтому с точки зрения объема венчурного капитала, количества сделок и стартапов, он играет на опережение;
- во второй стартапы находятся на ранней стадии и менее наукоемки; начать свой бизнес непросто — мешает ряд бюрократических препятствий;
- в третьей частный и государственный сектор только начинает прощупывать почву, интересоваться сферой — венчур только на этапе зарождения.
К примеру, в Казахстане уже есть инкубаторы, акселераторы, венчурные инвесторы и бизнес-ангелы. Нескольким стартапам за последние годы удалось привлечь крупные инвестиции. Из всего региона наша страна пока лидер по размеру привлеченного иностранного капитала.
Закрытость Узбекистана развитию индустрии долгое время мешала. Но новый курс на прозрачность, сотрудничество с зарубежными инвесторами или международными организациями положительно отразились на развитии венчурных инвестиций.
Сегодня к наиболее перспективным направлениям для стартапов в регионе относят IT, оптимизацию бизнеса, медицину, финансы и логистику. Но есть некоторые сложности: к примеру, местные предприниматели не воспринимают стартапы всерьез, не видят выгоды и считают, что вся сфера — модная, но временная тенденция.
В Центральной Азии пока нет, к сожалению, компаний-единорогов, но есть шансы и предпосылки к их скорейшему появлению. Некоторые из проектов смогут в ближайшие годы вырасти и войти в список стартапов с миллиардной капитализацией.
Объем рынка в Центральной Азии оценивается в $110−120 млн, в Казахстане — $70−80 млн. При этом стоит помнить, что не о всех сделках нам известно, не многие из них проходят публично.
Кроме того, согласно нашей статистике и расчетам, в регионе около 6 тыс. стартапов, в которые можно инвестировать. Часть из них находится на ранней стадии, другим осталось немного и в скором времени они умрут, а на их место придут новые. Динамика из года в год только растет.
Вдобавок, на региональном рынке появились иностранные венчурные фонды — Sturgeon Capital, 500 global, TUZ ventures, Quest Ventures.
К сожалению, развитие рынка тормозит ряд препятствий, среди которых:
- мышление предпринимателей. Многие считают, что инвестировать необходимо лишь в те продукты, что материально ощутимы. В то время как половина компаний с высокой капитализацией, согласно индексу S&P 500 — IT-продукты, не имеющие под капотом ничего, что можно потрогать руками;
- низкая финансовая грамотность. Большинство не понимает, чем отличаются венчурные инвестиции от обычных, не знают, как работает система;
- отсутствие четкой законодательной базы. Необходимо более четко указать правила игры для инвесторов. То есть нужно мотивировать как бизнес-ангелов, так и венчурные фонды;
- утечка мозгов. Конкуренция за умы и таланты уже идет не между компаниями, а между целыми странами. Молодых специалистов важно поддерживать субсидиями, льготами и грантами.
О конкуренции с Западом. Сравнивать наш рынок с тем, что за океаном — неразумно, ведь это разные уровни. Там все началось намного раньше, поэтому сегодня инвесторы чуть ли не в очереди стоят за проектами, в то время как у нас стартапы с большим трудом находят необходимые инвестиции.
В отличии от Запада наш регион дает отличную возможность для тестирования гипотез и первых трекшнов.
Заметно и то, что чек привлеченных инвестиций в Казахстане и Узбекистане растет. К примеру, казахстанский проект Arbuz.kz вышел на рынок США и привлек $10 млн, а финтех-стартап IMAN с основателями родом из Узбекистана получил $1 млн от шести венчурных инвесторов и инвестфондов из Казахстана, Сингапура и Узбекистана.
Роль государства. Стартапам, программам инкубаторов, акселераторам и всему венчурному рынку важна поддержка государства, так как развитие этой сферы напрямую влияет на рост ВВП.
На мой взгляд, странам нашего региона можно перенять зарубежный опыт, но обязательно адаптировав его под свою культуру и менталитет.
К примеру, в Израиле создан фонд фондов — это когда государство находит частную инвестиционную управляющую компанию и выделяет ей средства. Например, из $10 млн государство выделяет $5 млн, остальные $5 млн — частный инвестор. Аналогичный проект уже есть в Казахстане — QazTech Ventures.
Помимо прочего и сами фаундеры должны активно налаживать коммуникацию друг с другом. К примеру, в США Tech-предприниматели и инвесторы очень тесно коммуницируют между собой, там даже приходится платить комиссию людям, которые могут познакомить с другими нужными людьми.
Венчурные инвестиции в Узбекистане
Рынок в процессе роста и развития. Но от соседа Казахстана на года три еще отстает. Во многом это связано с тем, что в Казахстане просто-напросто начали раньше, а Узбекистан долгое время оставался закрытой республикой.
Последние несколько лет картина в корне поменялась: за сравнительно небольшой период открылось несколько венчурных фондов — Semurg Ventures, Uzcard Ventures, UzVC; пару проектов получили внушительные инвестиции — стартап с узбекистанскими корнями Ami привлек инвестиции в $3 млн, стартап BILLZ получил $650 тыс, образовательная платформа Mohirdev — $500 тыс, а UzVC в 2022 году впервые инвестировал в стартап-проект $100 тыс.
Инфраструктура для стартапов в стране есть: появляются предпринимательские университеты, есть инкубаторы, акселераторы и IT Park. Видно, что государство вкладывается, а количество стартапов растет.
Вдобавок, в прошлом году появился первый клуб бизнес-ангелов. В него входят индивидуальные инвесторы, готовые предоставить стартапам небольшие суммы на старт и развитие.
При этом на рынке пока больше стартапов, нежели венчурного капитала. По нашим подсчетам и исследованиям двухгодичной давности, в стране порядка 1,2 тыс. стартапов. Большинство из них находятся на начальной стадии, у некоторых уже есть пилотные версии, в разы меньше тех, кто уже работает.
Мы в MOST Ventures еще в 2021 году говорили о готовности инвестировать $2 млн в узбекистанские стартапы на seed и preseed этапах. Пока мы не нашли тех, кто бы нам подошел, но поиски все еще продолжаем.
Сейчас изучаем и рассматриваем около пяти проектов, в которые потенциально могли бы инвестировать. Все они из сфер e-commerce, fintech, либо различные SaaS платформы.
Нам нравятся предприниматели из Узбекистана, но мы по сей день не вложились с местные стартапы по ряду сдерживающих факторов: все, конечно же, зависело от конкретного стартапа, но большая часть компаний, которые мы рассматривали, находились на ранних стадиях и не проходили по мандату — они были больше заточены и направлены на локальный рынок и в них было недостаточно трекшна.
На мой взгляд, это прослеживается не только у узбекистанских стартапов, но во всем регионе в целом.
Мост на пути развития
MOST Ventures Fund — часть группы компаний МOST и первый частный венчурный фонд, зарегистрированный в Международном финансовом центре «Астана».
11 лет назад мы создавали MOST в качестве сообщества или некого клуба, где желающие начать собственное дело, могли обменяться опытом, обрести новые знакомства и поддержку.
В 2020 году MOST немного сменил курс и начал развиваться как бизнес-акселератор и трансформироваться в холдинговую структуру, в состав которой вошел венчурный фонд, инвестирующий в готовые к масштабированию проекты, бизнес-инкубатор, IT-хаб, образовательные курсы и институт наставничества, представленный Центрально-Азиатским клубом бизнес-ангелов и международной программой наставничества Youth Business International.
Размер MOST Ventures Fund I — $10 млн, из которых мы проинвестировали $2 млн, большая часть фонда еще ждет своего часа и проектов. Следующие два-три года будут нашим активным инвестиционным периодом.
На сегодняшний день больше всего мы вложили в кыргызстанский проект Namba One — $500 тыс. Приложение объединило в себе множество финансовых услуг и сервисов в Кыргызстане. Одним из критериев, повлиявших на выбор, стало то, что у них маленький рынок, большие финтех-игроки туда пока не заходят: к примеру, Kaspi или Halyk Bank вряд ли будут создавать там свой бизнес с нуля, им проще купить уже построенную готовую инфраструктуру.
Мы входили в проект, когда его капитализация была в районе $10 млн. Сейчас прошло около четырех месяцев и цифра, по нашим расчетам, выросла до $20−25 млн, цель — примерно $50 млн и это вполне возможно, но о больших цифрах говорить пока сложно.
В поиске успеха
Не было еще ни одного стартапа, который пришел бы к нам через социальные сети. Те проекты, что уже в нашем списке, попали к нам за счет активных продаж фонда. Простыми словами, мы выходили на них сами — через партнеров, рекомендации.
За это время поняли, что в целом есть несколько сфер, где в силу емкости рынка можно создать миллиардный бизнес, к примеру, банкинг или e-commerce.
Азбука для венчура. Оценить инвестиции в стартап — более сложное дело, чем принять решения о том, стоит ли инвестировать в состоявшуюся компанию, существующую на рынке уже несколько лет.
Мы не принимаем решение об инвестировании субъективно — нравится, не нравится. В инкубаторе мы не работаем с проектами, находящимися на стадии идеи, просто-напросто не можем себе этого позволить. Поэтому при отборе в инкубаторе и фонде у нас есть перечень критериев:
- стартап не должен состоять из одного человека. Команда должна быть сплоченной, в ней должны быть специалисты, закрывающие базовые компетенции, у каждого должна быть своя зона ответственности, умения фаундеров должны дополнять друг друга;
- наличие прототипа или минимального ценного продукта;
- предварительный анализ ценности продукта и спроса на него. Фаундеру необходимо собрать предварительные подтверждения о потребности продукта — опросы, интервью, первые платежи; на некоторых этапах логичнее оценивать активность работы команды проекта над идеей и продуктом, а на других — уже долю рынка и доходность;
- бизнес-модель и соответствие идеи стартапа своей стратегии;
В фонде все примерно также — команда, продукт, трекшн, масштабирование.
Трекшн — оценка того, насколько успешно реализуется бизнес-модель стартапа. Хорошо и то, когда есть product-market-fit, то есть, когда продукт попал на рынок. Здесь о нем говорят цифры — выручка или количество зарегистрированных, к примеру, как в Facebook.
При отборе в фонде нам важно понимать, планирует ли фаундер масштабироваться, и если да, то в какие страны и каким образом.
Вдобавок, мы пытаемся узнать, почему стартап еще нигде до нас не получал денег или ангельских инвестиций, почему фаундер не смог продать идею своего проекта или почему первым же делом обратился к нам.
При выборе обращаем внимание на предыдущий опыт человека — где учился, работал, бывал ли за границей, на язык презентации, ведь если бизнес планирует масштабироваться, фаундеру необходимо владеть английским языком.
Наш комфортный чек в среднем от $100 тыс. до $200 тыс. В основном работаем в формате долевого участия, много не берем, так как и инвестируем не самые большие суммы — 1−10% от общей доли.
Большие доли стараемся не брать и по тому как понимаем, что стартапы строят венчурную историю и это не единственный раунд, который они поднимут.
Сейчас у нас много сделок, часть инвестиций была не только от фонда, но и от участников клуба MOST. Для них мы стараемся оставлять слот. Так, желающие участники могут зайти в проект с небольшими инвестициями, к примеру, с $10 тыс.
Планы. На данный момент строим «мост» в США — открываем IT House или, как мы его называем, Central Asia House для масштабирования наших стартапов на большие рынки.
Понимаем, что те компании, в которые мы проинвестировали, на региональном рынке примерно на два года, если не меньше, видим их стремление к росту.
Работать IT House будет не только с нашими стартапами, но и со всеми желающими — с теми, кто созрел для выхода на американский рынок. Им мы поможем с проживанием, регистрацией компании и, возможно, проинвестируем проект.
За годы работы встречали предпринимателей из Центральной Азии, которые уже долгие годы живут в США, открывают там бизнес, но в связи с высокой стоимостью труда американских разработчиков, нанимают специалистов из Узбекистана или Казахстана, к примеру.
Сейчас в нашем шорт-листе 35 компаний и три сделки на подписание, о которых мы планируем в ближайшее время объявить.
