Владимир Добрынин,
основатель Humans Group.
Регуляторный ландшафт: улучшение климата и медленная эволюция
К 2023 году финтех-индустрия в Узбекистане укрепила позиции: число стартапов в этой сфере превысило 60, в стране появились первые цифровые банки и супераппы, а доля владельцев банковских счетов составила 44% от всего взрослого населения. Необанки в стране пока только набирают обороты, а вот популярность электронных кошельков растет с каждым годом.
Тем не менее локальный рынок платежных инструментов фрагментирован, а конкурентная среда пока не сформировалась: в индустрии доминируют крупные банки, а стартапам пока довольно сложно расти — большинство успешных компаний рано или поздно выкупают более крупные игроки, в том числе иностранные банки.
Оборот наличных в Узбекистане также сохраняется на высоком уровне, несмотря на популярность электронных кошельков. Например, только за первый квартал 2023 года этот показатель вырос на четверть по сравнению с аналогичным периодом 2022-го. Многие узбекистанцы по-прежнему получают пособия и пенсии наличными, поскольку в части регионов до сих пор сохраняется проблема доступности банкоматов.
При этом за последние пять лет финтех-отрасль в Узбекистане получила большую поддержку, в том числе от государства. Так, в 2019 году был принят закон «О платежах и платежных системах», который определил юридический статус основных категорий финтех-бизнеса и зафиксировал такие понятия, как электронные деньги и платежная услуга. Тогда же был принят закон «Об инвестициях и инвестиционной деятельности». Банки стали более плотно интегрироваться с платежными компаниями, а процент безналичных платежей начал расти. В Центробанке заговорили о разработке цифрового сума, а позднее ввели режим регуляторной песочницы для компаний-инноваторов.
Изменения геополитической ситуации внесли свои коррективы в развитие рынка и действия его участников. Например, ЦБ поручил компаниям более тщательно мониторить платежные операции, в том числе переводы с карты на карту на сумму более 165 млн сумов в месяц. Также регулятор ввел дополнительные ограничения на снятие валюты.
Несмотря на все вызовы, связанные с историей формирования рынка и современными условиями развития, Узбекистан сегодня — это идеальная площадка для финтех-экспериментов, которую можно сравнить с Китаем в начале 2010-х. Тогда население стало массово обзаводиться смартфонами и осваивать цифровые платежи. Этот процесс был настолько стремительным, что сегодня уже трудно представить, как еще в начале нулевых в Китае на 1,2 млрд приходилось всего 140 млн мобильных устройств. Сегодня там насчитывается 1,6 млрд мобильных пользователей, а объем мобильных платежей только с 2014 по 2018 годы — в период пикового развития — вырос в 28 раз.
Интересно, что у Китая на раннем этапе роста и Узбекистана сегодня можно обнаружить много общего в демографии. Например, в начале нулевых средний возраст в КНР составлял 29 лет, в 2022 году такой же показатель зафиксирован в Узбекистане. Молодое население быстрее осваивает новые технологии и больше готово к экспериментам, поэтому финтех-сервисы в стране обладают большим потенциалом. Однако, чтобы ускорить эволюцию, потребуется несколько законодательных изменений — разберемся каких.
Шаг первый: дорожная карта финтех-будущего
Примером эффективной стратегии поддержки финтеха может послужить и Дубай. Так, еще в 2004 году эмират создал Международный финансовый центр Дубая (DIFC) — свободную зону с собственным законодательством и регуляторными фреймворками, на базе которой были сформированы финтех-хабы и акселераторы. Располагая нефтегазовым капиталом, Дубай также запустил программы менторства и финансирования для стартапов.
Конечно, ОАЭ и Узбекистан — это разные по уровню ВВП и запасам углеводородов страны, но все же у них есть нечто общее. В такой культурной среде инициативы идут сверху вниз, поэтому государству важно создавать регуляторные песочницы и специальные экономические зоны, а также определять приоритетные секторы экономики.
В Узбекистане цифровая экономика вызывает интерес у регуляторов, но, кажется, что пока на нее возлагают не такие большие надежды, как в Дубае или Китае. Например, в республике функционирует 21 свободная экономическая зона (СЭЗ), из которых 19 специализируется на сфере промышленности, одна — на сельском хозяйстве и еще одна — на секторе туризма. Масштабных программ поддержки цифровой экономики может быть гораздо больше.
Более того, законодательство в стране постоянно дополняется, что вполне естественно для развивающейся экономики. Новые акты и постановления выпускаются часто, а бизнес не всегда успевает адаптироваться к изменениям. Решением могла бы стать комплексная программа поддержки финтеха в регионе на всех уровнях, инициированная регулятором при участии бизнеса. Помогут не точечные законопроекты, а полноценный роадмап на 5−7 лет, который охватит все аспекты ведения бизнеса: начиная с налоговых послаблений и льгот для стартапов и заканчивая работой с населением для повышения финансовой грамотности и массового перехода на безналичные платежи.
Подобные фреймворки в свое время разработали и запустили в Британии, Сингапуре и Австралии. Инициатива должна исходить от государства, но нужно вовлекать в процесс и местных бизнесменов и визионеров — их опыт и видение помогут обогатить роадмап и соотнести его с реалиями рынка.
Как раз с такой целью в республике в 2022 году появилась Ассоциация финтех Узбекистана. В своем первом исследовании рынка организация отметила, что одна из главных проблем финтеха в регионе — это отсутствие четкой стратегии и институциональной поддержки. Например, в стране пока не проработаны законопроекты, регулирующие ключевые технологии, такие как открытые API и облачные технологии, а также не существует государственного фонда поддержки финтех-стартапов. И это еще одна из ключевых зон развития отрасли в Узбекистане.
Шаг второй: «зеленый свет» для инвесторов
История большинства успешных индустриальных хабов и технологических долин начинается с создания идеального климата для ведения бизнеса. В регионе создаются настолько выгодные условия для коммерческой деятельности, что иногда проще релоцировать всю команду в новую зону и адаптировать бизнес к локальной специфике, чем продолжать работать на прежнем месте.
Например, больше 60% компаний из списка Fortune 500 базируются в Делавэре — одном из самых маленьких штатов Америки. Компании, которые зарегистрированы там, но ведут бизнес за пределами штата, освобождены от федерального налога. А всеми корпоративными разбирательствами занимается специальное судебное ведомство, которое хорошо понимает специфику предпринимательства.
Конечно, перенести делавэрский опыт на узбекистанскую почву дословно невозможно, но можно обратить внимание на опыт других «налоговых гаваней» по всему миру. И Узбекистан уже движется в правильном направлении — например, IT Park предлагает существенные льготы и помогает стартаперам находить инвестиции. Появляются и отраслевые льготы — например, налог на прибыль для компаний в сфере электронной коммерции снизили с 15% до 7,5%. Это шаги в верном направлении. Возможно, для дальнейшей привлекательности необходимо усилить меры, чтобы компаниям извне было выгодно выходить на узбекистанский рынок, а не в другие юрисдикции.
Нехватка налоговых льгот и преференций ограничивает и приток капитала в республику. Аналитики уже зафиксировали сокращение прямых иностранных инвестиций в Узбекистан — отчасти это объясняется общей экономической турбулентностью в регионе в 2022 году, но это не единственная причина. Республика входит в подборку стран с узаконенными ограничениями для иностранных инвестиций, составленную ОЭСР.
По данным организации, узбекистанская регуляторная система устроена сложно, и инвесторам со стороны довольно непросто в ней разобраться. Некоторые отрасли сдерживаются особенно строгим регулированием — например, сфера финансового и банковского обслуживания. По этой причине финтех-стартапам трудно конкурировать с гигантами рынка — в регионе доминирует несколько крупных банков и государственных ведомств, а приток иностранного капитала ограничен.
Понимая конъюктуру рынка, мы в Humans сделали ставку на модель супераппа как раз из-за особенностей бизнес-климата — финтех-монопродукт в Узбекистане вряд ли выживет, поскольку быстро достигнет потолка и не сможет расти дальше. А экосистема сервисов, которая плотно интегрируется в жизнь каждого узбекистанца, имеет огромные шансы на успех.
«Зеленый свет» для иностранных инвесторов и более гибкая система налогообложения наверняка повлекут приток капитала в регион — особенно после событий 2022 года. Например, зарубежные компании и глобальные фонды, которые ушли с российского рынка, стали обращать внимание на страны Центральной Азии. Так, по итогам 2022 года валовый приток прямых иностранных инвестиций в Казахстан впервые за 10 лет составил $28 млрд, что на 17,7% больше, чем годом ранее. Объем инвестиций в Узбекистан тоже растет, в основном это касается секторов энергетики, металлургии, химпрома и строительства. IT-сфера тоже в приоритете. Что касается банков и финансовых продуктов, пока объемы вливаний кажутся очень скромными.
Шаг 3: тотальная цифровизация — больше данных, меньше ограничений
Еще один драйвер роста любого цифрового бизнеса, а особенно финтеха, — это цифровизация процессов на всех уровнях. В макромасштабе нужно переводить все государственные процессы и услуги на цифровые рельсы, максимально диджитализировать данные и внедрять самые современные инструменты аналитики. В микромасштабе государству необходимо формировать новые цифровые привычки — например, перевести все госвыплаты в безналичный формат, разработать удобные и понятные приложения для управления финансами, а главное, сделать инструменты инвестирования и кредитования более доступными.
Шаги в этом направлении Узбекистан уже делает — например, благодаря инициативе ЦБ клиенты могут дистанционно открывать электронные кошельки, банковские счета и карты, проводить трансграничные переводы и получать микрозаймы онлайн.
В целом сбор и аналитика больших данных находится на начальном уровне — Узбекистан пока не планирует развивать открытый банкинг, а платежные организации не могут свободно обмениваться сведениями, чтобы быстрее улучшать качество продуктов. Каждая компания получает инсайты от своей ограниченной выборки пользователей, и не может увидеть макрокартину.
Цифровизация финансовой отрасли — важный компонент стратегии развития финтеха, которую должно инициировать государство. К сожалению, digital-инфраструктура в Узбекистане пока не так развита, но к 2030 году ситуация должна улучшиться за счет программы Цифровой Узбекистан-2030. Да и в целом в стране растет доступность интернета и мобильных услуг, а вместе с этим накапливается и критическая масса больших данных. В перспективе это поможет быстрее настраивать аналитику, а также сделает любые транзакции более прозрачными.
Шаг 4: доступные инвестиции и накопление капитала для всех
Узбекистанская экономика пока еще зависима от наличных — например, в 2022 году доля наличного оборота выросла на 40% по сравнению с 2021 годом, хотя глобальная тенденция обратная — мир постепенно переходит на безнал. Многое зависит от региона — городское и сельское население в Узбекистане составляют примерно по 50%, и жители провинции часто имеют ограниченный доступ к мобильной связи, интернету, гаджетам и, соответственно, цифровым услугам. Хотя республика уже входит в топ-20 стран по доступности мобильного интернета.
Узбекистанцы достаточно консервативно пользуются цифровыми финансовыми услугами: даже при наличии банковской карты они часто предпочитают снимать кэш и хранить накопления в наличных. Жители республики открывают счета, переводят друг другу деньги и оплачивают покупки в интернете. Но, например, инвестиционные и накопительные инструменты не пользуются спросом. Исключение — Buy Now, Pay Later-сервисы, которые предлагают рассрочку.
Набирает популярность модель накопления кешбэка. Однако в целом программы лояльности в Узбекистане пока не развиты — в основном банки предлагают скромные бонусы, а узбекистанцы часто не осознают потенциальную выгоду от использования кешбэка и не рассматривают его как реальный инструмент для накопления.
При этом мировая практика показывает, что лучший способ развить финансовую грамотность — это предоставить населению максимально доступные и понятные средства накопления и приумножения капитала. В Узбекистане вариантов распорядиться деньгами пока немного. Даже доступ к криптовалютам в республике частично ограничили — запрещаются любые операции по купле или продаже криптоактивов на зарубежных платформах. Важно регуляторно разграничивать спекулянтов и обычных граждан, которые хотят пользоваться криптовалютами. Впрочем, пока решить эту проблему удалось лишь нескольким странам. Хорошим примером в этом отношении может послужить Германия, которая законодательно приравнивает биткоин и другие криптовалюты не столько к рыночным активам и товарам, сколько к накопительному активу — если физлицо держит крипту на счете больше года, то она не облагается налогом на прирост капитала.
Государство как стартап: перспективы узбекистанского финтеха
Несмотря на регуляторные ограничения и общую экономическую нестабильность, число предприятий в Узбекистане стабильно растет, а финтех-рынок продолжает развиваться. Появляются новые сервисы, заключаются бизнес-коллаборации, в страну приходят новые компании, причем не только гиганты и монополисты из соседних регионов. Регуляторы стараются прислушиваться к предпринимателям и обычным гражданам — не сразу, но путем итераций они делают законопроекты более либеральными.
Но начинающим компаниям даже при наличии ресурсов и экспертизы приходится непросто — часто они растут и развиваются не благодаря, а вопреки. При этом очевидно, что экономическое чудо в республике не случится само по себе — это доказывает мировая практика, в том числе примеры ОАЭ, Китая, Сингапура и других стран, которые за короткий срок прошли через трансформацию. У Узбекистана тоже получится, если воспринимать государство как стартап, а один из важных принципов бизнеса на старте — это постоянные инновации.
