Уже несколько лет в центре города работает музыкальная студия Cosmo Music Studio. Через ее классы прошли тысячи учеников, а постоянно ходит на занятия около 320 детей и взрослых. Занятия проходят по направлениям: скрипка, барабаны, фортепиано, вокал, гитара.
Кроме музыкальной студии Павел открыл современную детскую школу футбола и создал первое в Узбекистане шоу маршевых барабанов. Футбол пока поставлен на паузу, а барабанное Cosmo Drum Show уже гремит на столичных мероприятиях.
В интервью Spot предприниматель рассказал, почему запустил эти форматы и сколько сил и времени занял путь от идеи до воплощения.
Из бухгалтерии в музыку
Я учился на бухгалтера, но был одинаково увлечен футболом и музыкой. Настал момент, когда надо было выбрать что-то одно. Я метался и не мог решить. Помог мамин совет: у футболиста карьера длится лет до 27−30, а в результате травмы, больные колени и работа тренером в какой-нибудь небольшой команде. С музыкой же чем больше занимаешься, тем больше получаешь удовольствие, тем опытнее и востребованнее становишься.
Я забросил футбол и взялся за музыку. Поступил в Эстрадно-цирковой колледж, на четвертом курсе вместе с друзьями собрали команду и стали играть. Постепенно я дорос до собственной группы и создал Sugarbeat, где играл на барабане, а моя супруга пела.
Однажды я сильно устал от музыки и пошел в маклеры. Проработал два года, заработал на машину. Если бы я продолжал, мог бы неплохо жить, но я чувствовал себя не в своей тарелке.
Тогда я продал машину, занял денег и поехал в Китай. Там закупил инструменты, отправил их карго и стал продавать онлайн. В это же время мы создали группу Di Live, где я играл на барабанах и параллельно занимался онлайн-магазином. Я привозил дорогие инструменты, а покупателям было неважно качество, хотелось подешевле. Так что я два раза слетал в Пекин, и все заглохло. Долгов осталось около $7 тыс., мне пришлось оставить Di Live и уехать в Алматы, работать с Beatrate. Зарплаты там были больше: группа зарабатывала около $3 тыс. за выступление. Мы получали по $300−400, а мне нужно было отдавать долги.
Потом я вернулся обратно в Di Live. С ними вместе мы играли года с 2010. В месяц зарабатывал от $600, а в хорошие месяцы и до $1,5 тыс. В целом этого хватало, чтобы покрыть базовые потребности, но копить не получалось. Нужен был дополнительный заработок, поэтому задумался о подработке. С группой играли по вечерам, а днем заняться было нечем. Решил арендовать комнату, поставить барабан и гитару и понемногу преподавать.
Как начиналась студия
Все сложилось благодаря супруге. Она сказала: «У тебя была мечта открыть школу. Так иди и делай». Снял помещение в здании Zlotnikov Dance Centre, в котором мы когда-то репетировали с ребятами. Оно было ужасное: затянуто плотной тканью, под которой коробки из-под яиц для звукоизоляции, ужасный запах пыли и старости. Это была уже готовая студия, но я понял, что учеников я сюда пригласить не смогу. Пришлось браться за ремонт. Первым же делом ободрал все до голых стен.
Примерно в это время я порвал ахиллово сухожилие и на три месяца слег с операцией и восстановлением. Три месяца комната стояла полуободранная. Но $600 аренды уже оплачено. Не бросать же ее, тогда это были большие деньги. Хорошо, что играл в Di live, там деньги зарабатывал, тут вкладывал.
За время вынужденного отпуска понял, что все слишком затянулось. Лучше уж нанять мастера, так будет быстрее. Позвал знакомого, он быстро сделал ремонт, мы раскрасили стены. Дизайн взяли с Pinterest. Когда все было готово, стали думать над названием.
На стене было нарисованы два космонавта, и раз все связано с космосом, супруга предложила назвать студию Cosmo. Стали крутить, но чего-то не хватало. Придумали Cosmo Music Studio и оставили как рабочий вариант. Мне ни одно название не нравилось, но тут согласился на временное решение. Позже понял, что со временем у каждого бренда появляется свое имя. Теперь меня все узнают, значит наше название звучит.
Фото: Илья Семендеев / Spot
Бизнес-план и его отсутствие
Бизнес-плана не было. Я играл в Di live. Меня все устраивало, но понимал, что дальше развития не будет. Решил, что буду немного преподавать. Этого хватит на хлеб с маслом, а деньги от выступлений буду откладывать на машину или на поездки.
Но все так завертелось, что я сам был в шоке. Мы не давали рекламу, только открыли свою страничку в соцсетях. Я не понимал, почему люди толпой идут ко мне, в незнакомую студию без имени. Вообще не ожидал, что придут ученики, но в какой-то момент заметил, что уже не выхожу из студии.
С инструментами было интересно. Увидел, что за $150 продают гитару Yamaha, которая стоит $600. Купил ее «про запас» и не зря: появились ученики, а у меня уже есть инструмент. Барабан тоже купил случайно, за $1,5 тыс, хотя он стоит намного дороже. Он был не новый и четыре года лежал, покрывался ржавчиной. Мне стало его жалко, пришлось купить. Потом стал сдавать студию в аренду и оказалось, что у меня уже есть и гитара, и бас-гитары, и барабаны. Все было куплено заранее и ждало свой момент.
У меня не было средств, чтобы закупить все инструменты сразу. Если собирать одну комнату, то это обходится в $3−5 тыс. Барабаны и гитары у меня уже были, колонки обошлись в $1,5 тыс. Пульт взял у Di live. Потом постепенно раздал долги.
Фото: Илья Семендеев / Spot
Еще одной моей мечтой был музыкальный магазин. Когда у меня появилась студия, на меня вышли три магазина и предложили сотрудничество. Мы некоторое время работали вместе, но потом расстались. Потом решил привозить все сам и ни от кого не зависеть. Примерно через год после запуска студии открыл в том же здании магазин музыкальных инструментов.
Первые ученики
Проект создавался для взрослых, детей я вообще не принимал, потому что не умел с ними ладить. До этого я пробовал учить детей по чьей-то личной просьбе. Обычно это были дети, которых заставляли учиться родители, дома они не занимались. Я нервничал и сворачивал занятия. Поэтому к педагогике у меня было отвращение, хотел преподавать именно взрослым. Я видел от них отдачу: они всегда уходили с благодарностью. Это подогревает больше, чем финансы. Когда солидный бизнесмен постучит на барабане, потом подтянет галстучек и говорит, что «получил большое удовольствие», ты думаешь: «О, классно! Я сделал то, что для этого человека важно».
Потом на занятия стали проситься дети знакомых, которым я не мог отказать. Так постепенно начали заниматься и с детьми.
Самым первый учеником был Имран, он мечтал о барабанах. Когда он пришел в первый раз ему было 6−7 лет, и я не знал, что с ним делать. Он сам захотел сыграть песню Believer, а я был готов на все, лишь бы ему было интересно. Мы попробовали, и я понял, что у него очень хорошо получается. После него на занятие пришел другой ученик, я и ему предложил попробовать Believer, и у него тоже хорошо получилось. Начала рождаться методика.
Имран каждый раз вносил новшества, мы с ним постоянно экспериментировали. Он приносил новые песни, я предлагал их другим ученикам, и у них тоже получалось играть. Все мои ученики потом проходили через эти песни. Я понял, что людям это нравится, они кайфуют и заряжаются от того, что могут играть.
Еще один из первых учеников был очень неординарным человеком. Он звонил несколько раз и уговаривал меня, но мог заниматься только в 8 часов утра. А я работаю допоздна, какие с утра барабаны? Но уговорил, и мы стали заниматься. Он хватал все на лету: ставишь композицию — он ее сразу играет. Так я понял, что бывают талантливые взрослые, которые могут хорошо играть. За полгода мы с ним прошли нереальную программу. В один прекрасный момент мы отыграли композицию, он отложил палочки и сказал: «Теперь я понимаю, что достиг того, чего хотел. Это было моей мечтой и вы ее осуществили. Спасибо. Я пошел». И на этом он закончил заниматься. А я понял, что могу как-то повлиять на жизни людей.
Оказалось, что мы первые в городе открыли музыкальную школу для развлечения. Я себя отношу не к академическим школам, а к сфере услуг. Люди приходят получать удовольствие, им нужно прочувствовать музыку, покайфовать, выпустить эмоции. Мы как парк аттракционов, только более эстетичный и ориентированный на музыку.
Ученики радуются, что у нас в программе нет сольфеджио. Я считаю, что лучше съесть мороженое, чем узнать, как и из чего оно сделано. Не нужно знать технологию, если ты просто хочешь наслаждаться вкусом. Так и у нас. Если сразу изучать нотный стан, скрипичный ключ, диезы и бемоли, то никто не захочет заниматься музыкой. Мы даем человеку мороженое, а если захочет разобраться, из чего оно состоит, — мы подскажем.
Фото: Илья Семендеев / Spot
Преподаватели
Когда учеников стало больше 50 я понял, что сам не справляюсь . Днем преподавал, вечером играл с группой, потом ехал делать ремонт. Еще и с детьми надо успеть погулять. Так устал тогда, что понял: нужны еще преподаватели. Предложил знакомой поработать. Она тоже никогда не преподавала и не знала, как это делается, но решили попробовать. Стало полегче. Но учеников становилось все больше, и я не знал, куда всех уместить. Пригласил своего напарника из Di live, сам то с пианистами занимался, то подменял кого-то. Потом взяли преподавателя по вокалу. Позже мне понадобился продавец в магазин. Позвал знакомого барабанщика. Как-то попросил его подменить меня, а потом ученики сами стали к нему проситься. Он единственный, кто вырос с продавца, и он же стал одним из самых высокооплачиваемых педагогов.
Еще один преподаватель три раза писал мне в Instagram, спрашивал, не нужен ли гитарист. Я не обращал внимания, но как-то попросил прислать видео его игры. Видео я посмотрел с отвисшей челюстью, и сейчас это один из лучших педагогов.
Когда появилась первая преподавательница, встал вопрос об оплате. Я объяснил, что есть аренда и прочие расходы, так что будем работать 50/50. Ее это устроило. Потом мы все проанализировали и поняли, что долго так не протянем. Объяснил преподавателям, что они ни за что не отвечают, только приходят и преподают, а я оплачиваю расходы, которые постоянно растут: аренду, инструменты, расходники.
Сейчас 60% забирает студия, 40% остается педагогу. Есть система штрафов для тех, кто неправильно заполняет документы или опаздывает.
Как-то меня позвали пообедать в компании солидных бизнесменов. Они расспрашивали, как развивается мое дело, и когда узнали, что я работаю на условиях 50/50, откровенно рассмеялись. Сказали, что в моем случае рабочая схема 80/20. В то время занятия стоили 80 тыс. сумов, значит, педагог получит каких-то 15−16 тыс, а я — 65. Я так не могу. Они сказали, что долго я со своим благородством не протяну.
Я считаю неправильным столько платить педагогам. Это мои коллеги, которые потратили много лет на обучение. Мы стали считать с бухгалтером, и получилось, что оптимальный вариант 80/20, в крайнем случае — 70/30. Я так не могу. Сошлись на схеме 60/40, но теперь нам надо брать количеством учеников.
Разговоры о том, что надо перейти на 70/30 продолжаются, я стою горой и сдерживаю это как могу. Пусть я буду зарабатывать не так много, как хотелось бы. Студия «взлетела» спонтанно, потому что я вкладывал душу, эмоции и свою жизнь. Поделиться с другими людьми мне несложно. Я понимаю, что это все вернется, поэтому остаюсь горой за педагогов и за оплату их работы 60/40.
Я считаю, что у нас в студии одни из лучших условий по зарплате и стараюсь, чтобы педагоги хорошо зарабатывали. Мы не платим зарплату, а даем педагогам возможность зарабатывать. Некоторые педагоги показали, что можно зарабатывать от 6 до 12 млн.
Сейчас у нас 19 педагогов по направлениям: скрипка, барабаны, фортепиано, вокал, гитара. В нашей работе тоже есть сезонность. Сейчас учеников много, а на лето все разъезжаются. Многие школы закрываются, но у меня аренда не позволяет всех распустить.
Фото: Илья Семендеев / Spot
У нас есть месячные абонементы и разовые занятия. Абонементы дешевле: 210 сумов за инструмент, 230 тыс. за вокал. Разовые занятия стоят 250 тыс. инструмент и 270 тыс. вокал.
Еще одно наше направление — маршевые барабаны. Меня часто спрашивали, есть ли у нас барабанное шоу, и мы решили организовать его вместе с моим кумиром детства Владимиром Бадыровым. Пока все, кто приходит в этот класс, занимаются бесплатно. Я думаю, что Cosmo Drum Show выстрелит, в Ташкенте еще такого не было.
Из крайности в крайность
Когда студия стала приносить хороший доход, приоритеты сместились в сторону бизнеса, стало больше системы, чем душевности. На тот момент было 380 учеников, и мы уже не могли охватить всех желающих. У нас было два здания, где мы платили аренду, был непрерывный поток учеников. Администрация не успевала их распределять. Я так забылся, что перестал проводить собеседования с преподавателями и брал на работу кого попало. Начались жалобы от учеников.
В один прекрасный момент я остановился и сказал себе, что так не должно быть. Если мы даем качественный продукт, то надо давать его всегда. Мы остановились. Я закрыл вторую студию, оставил костяк педагогов, которым доверял, и о которых никогда не было плохих отзывов.
Мы изменили порядок работы: раньше старались подстроиться под учеников, они могли выбрать удобное время. Теперь мы сами предлагаем свободные окошки. Мы стали давать качественный продукт, но ударились в другую крайность: появилось много правил, которые было трудно соблюдать. Мы всех гнали потоком: урок 45 минут, один вышел из класса — другой зашел. Пошла суета и конвейер. Педагоги и администрация стали как загнанные лошади.
Когда у организации есть стремительный рост, можно впасть в крайности. Ты видишь поток и голова забывает о качестве продукта. Я остановился и сказал, что никаких правил больше не придумываем. Вообще никаких. Мы опустились до 320 учеников и поймали баланс между качеством и заработком. Сейчас стараемся соблюдать этот баланс, тем более что из-за здания не можем позволить себе больше учеников. В основном люди приходят во второй половине дня, а кабинетов всего 12, и все они заняты.
Фото: Илья Семендеев / Spot
Футбольный клуб
Футбольный клуб — еще одна давняя мечта. Старший сын захотел профессионально заниматься футболом. Он ходил в клуб, но я понимал, что три тренировки в неделю ничего не дадут: у него толком не было соревнований, турниров, выездных игр. Я стал искать индивидуального тренера и не нашел. Тогда взялся за него сам: разработал систему питания, стал по утрам выходить с мячом, делать физподготовку. Он заметно подтянулся, стал очень хорошо играть. В клубе его заметили и хотели взять в основной состав. Но дальше основного состава развития нет, поэтому я загорелся целью открыть клуб, где можно готовить хороших профессиональных футболистов.
Случайно к нам в студию на гитару пришёл российский футболист Олег Дражжук. Мы пообщались, и я предложил открыть клуб: я инвестор, он по тренерской части. Идея ему понравилась. На следующий день мы нашли поле, заказали форму, чтобы снять рекламный ролик. Созвали друзей, записали видео и результаты не заставили себя ждать. Набралось около 50 человек, тренировались 3 возраста: 6−8, 8−10, 10−13 лет. Один тренер вполне справлялся.
Осенью у нас в месяц выходило около 14 млн сумов со всех учеников, месяц занятий футболом стоил 550 тыс. сумов. От 5 до 6,5 млн мы отдавали за аренду. Мы потратили около $800 на инвентарь, и пока еще это не окупили. Около 5 месяцев мы с Олегом не получали зарплату. Потом за два месяца получили по 3 млн.
Мы сразу ставили перед собой задачу: не устраивать развлекательный клуб. Конечно, развлекательные элементы у нас есть, потому что не все хотят профессионально заниматься. Есть родители, которые хотят, чтобы ребенок просто общался, находился в спортивном коллективе. Делаем ставки на то, чтобы давать людям то, что они хотят. Планируем к следующему лету сделать насыщенную программу с физподготовкой в зале. Потому что к нам пришли подписчики, которые видели результат моих занятий с сыном.
Планы на футбольный клуб у нас грандиозные. Мы хотим поднимать хороших футболистов, выискивать, предлагать родителям спортивное будущее для ребенка, чтобы потом этого игрока можно было куда-то рекомендовать. Это все очень сложно, энерго- и финансово затратно. Везде нужны деньги и время. Но мы хотя бы начнем и посмотрим, а там будет видно.
